Всеобщая история кино. Том 6 (Кино в период войны 1939-1945)
Шрифт:
Действительно имевшая место «тюльская история», использованная сценаристом, не могла быть оправданием подобного фильма в их глазах. Сердцем департамента Коррэз зимой 1943/44 года был не Тюль анонимных писем, а Тюль — центр активного движения Сопротивления, бастион бойцов маки департаментов Дордони, Коррэза и «По. Рабочие тюльского арсенала (к счастью, трудовой народ не был показан в «Вороне») были инициаторами героической борьбы патриотов. Месяцы, последовавшие за выходом на экраны этого фильма, были отмечены в Тюле сенсационными побегами из тюрьмы участников организации «Фран-тиреров и партизан» [87] , активным участием известных граждан города (в первую очередь врачей) в действиях маки, а также страшной карательной экспедицией эсэсовцев, которые повесили
87
Подпольная боевая организация Коммунистической партии, входившая в общий фронт движения Сопротивления. — Прим. перев.
Участники движения Сопротивления были возмущены тем, что в фильме все французы изображались как любители анонимных писем. Именно в это время гестапо, поощряя систему доносов, опубликовало (после расстрела нескольких сотен «террористов») «сведения, смело переданные одним честным французом, пожелавшим сохранить инкогнито» [88] .
Доносы были, однако, очень редким явлением.
«Тень» и «свет» продолжали противоборствовать в каждом французе, но участник движения Сопротивления, если его преследовало гестапо, мог на исходе того 1943 года постучаться в первую попавшуюся дверь: за ней чаще всего он нашел бы соотечественников, которые спрятали бы его, рискуя своей жизнью и жизнью всей своей семьи.
88
Сначала в газетах появилась следующая реклама «Ворона»: «Преступление эпохи. Достаточно ли вооружен закон, чтобы наказывать за анонимные письма?» Но вскоре одна из газет исчезла. Гестапо сурово отчитало агента по рекламе. Проводить мысль, что анонимное письмо — преступление, значило, с точки зрения гестапо, обескураживать доносчиков!
Гораздо реже он встретил бы боязливых или колеблющихся и едва ли на 10 тысяч одного «Ворона».
В силу всех этих причин «Ворон», которого в 1939 или 1948 году встретили бы просто холодно, вызвал глубокое возмущение участников Сопротивления и в кругах, сочувствующих этому движению. Монархистский еженедельник «Кандид» (в котором сотрудничали некоторые участники движения Сопротивления, в частности Клод Руа) сообщил, что «Ворон» будет демонстрироваться в Германии под названием «В небольшом французском городе». Это сообщение («некомментированное») имело целью возбудить общественное мнение против «Континентали», клеветавшей в Берлине на нашу страну. Филиал УФА тотчас же это понял и немедленно послал в «Кандид» опровержение. А в субтитрах французского варианта «Ворона» было сказано, что подобные события могли бы иметь место в любом небольшом городе земного шара [89] .
89
В конечном счете «Ворон» не был показан в Германии, куда французские фильмы практически не попадали, даже если они были продукцией фирмы «Континенталь». Но стараниями УФА фильм попал на экраны оккупированных и нейтральных стран, всегда симпатизировавших Франции, таких, как Швейцария, Румыния, Чехословакия.
Не следует поэтому удивляться, что при таких обстоятельствах подпольный еженедельник «Леттр франсэз» сурово осудил «Ворона» в статье, опубликованной в мартовском номере 1944 года, авторами которой были журналист Жорж Адам и актер Пьер Бланшар [90] . Вот что говорилось в этом памфлете, озаглавленном «Ощипанный ворон»:
«Мнение нацистов о нашем народе стало для этих господ (авторов «Ворона». — Ж. С.) догматом веры. Жители наших провинциальных городов изображены в фильме как выродившийся народ, вполне созревший для рабства, обладающий атавистическими качествами, описание которых можно встретить в учебнике истории древних времен… Немцы могут потирать себе руки: долго они не нападали на хороших профессионалов среди своих французских холопов и наконец раскопали двух таких, которые, прикрываясь маркой безупречного, даже соблазнительного товара, будут подпевать их коварной идеологии. Чтобы нравственно принизить, а затем поработить народ, используются все возможные средства».
90
Тогда, в марте 1944 г., они, естественно, не подписали этой статьи. Их подписи были поставлены под ней в 1945 г., когда были перепечатаны подпольные номера «Леттр франсэз».
Возмущение, высказанное исполнителем роли Понкарраля, явилось выражением чувств всех участников движения Сопротивления. Таким образом, порок фильма «Ворон» был в глубоко ошибочной идейной концепции его создателей. Он. усугублялся тем, что в качестве продюсера была выбрана фирма «Континенталь». Между тем авторы, разумеется, не думали, что их фильм самым прямым образом послужит гитлеровской пропаганде, направленной против их страны, и не понимали, что «покладистость» и «терпимость» их продюсеров в Париже были уловкой, с помощью которой те осуществляли геббельсовскую программу.
Несмотря на эти серьезные ошибки и заблуждения создателей «Ворона», «Лe леттр франсэз» поместил тем не менее в другом своем номере следующие высказывания по поводу фильма:
«В Швейцарии фильм «Ворон», содержащий в себе тщательно завуалированную антифранцузскую пропаганду, был встречен очень холодно главным образом из-за сознательно выбранного нездорового сюжета. Однако его техническим качествам было отдано должное. Этой своей стороной фильм доказал нашим друзьям, что, как только наше кино станет свободным, оно снова займет свое место в Европе, которое всегда было первым. Конечно, это не может служить оправданием тем, кто для того, чтобы делать фильмы, продается врагу».
С профессиональной точки зрения фильм обладал несомненными достоинствами (в частности, выбор актеров и режиссерская работа с ними). Но постановщику не всегда удавалось избежать грубых эффектов и некоторых реминисценций с фильмами Штернберга, Штрогейма, Г. В. Пабста и Рене Клера. Превосходное профессиональное мастерство не сделало, однако, этот фильм первоклассным произведением. Только страсти, разгоревшиеся в результате временного запрещения «Ворона» сразу после освобождения, могли привести к тому, что некоторые возвели этот детективный фильм в высокий ранг шедевров.
Пока «Ворон» и «Небо принадлежит вам» боролись на французских экранах, советские войска подошли к границам Германии и пропели панихиду немецкой оккупации во Франции. Роже Режан следующим образом описывает жизнь Парижа и положение парижских кинотеатров в первые месяцы 1944 года [91] :
«Атмосфера становится все более напряженной. Приближение серьезнейших событий будет с каждым днем все больше парализовать официальную жизнь Парижа, а тайная жизнь и в Париже и по всей Франции интенсивнее, чем когда бы то ни было. Электроэнергией снабжают по каплям. К тому же редкий киносеанс проходит без того, чтобы его не прервал вой сирены.
91
«Cin'ema de France».
В некоторых кинозалах удалось сохранить утренние сеансы, но молодежь опасается на них показываться с тех пор, как немцы провели многочисленные облавы на вечерних сеансах в ряде кинотеатров. С их точки зрения, эта ничем не занятая молодежь может принести пользу на заводах райха. Чтобы обойти Ведомство по вопросам трудовой повинности (Service du Travail Obligatoire, сокращенно STO) и избежать чреватых опасностью опросов, те, кому меньше сорока лет, воздерживаются ходить в кино. Сборы падают, трудности эксплуатации возрастают».
Эти облавы не отличались сентиментальностью. Хватали всех подряд.
В Марселе после одной из облав всех схваченных в зале кинотеатра отправили прямо в лагерь смерти, откуда впоследствии вернулись очень немногие. Действия отрядов движения Сопротивления принимали все более широкий размах, и нацисты бесновались. Их приводило в ярость, что французы — не нация «воронов», готовых раболепно выполнять их приказы, и они без разбора бросали в тюрьмы и уничтожали этих «людей низшей расы». Участники движения Сопротивления отвечали им новыми ударами.