Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920
Шрифт:
В противоположность мужественному и мощному таланту великого трагика, Штиллер был женственнее, тоньше и, конечно, интеллектуальнее, но он был не так могуч и самобытен. Штиллер тоже мог быть драматичен, но ему ближе был комический жанр.
Его первый фильм, имевший успех на экранах всего мира, был „Прима-балерина”, действие которого происходило за кулисами крупного оперного театра. В отличие от первых фильмов Шестрома в этом произведении мало национальных черт и действие могло происходить в любом крупном театре любой столицы. Фильм появился во Франции в конце войны и имел некоторый успех, но Деллюк отзывался об этом фильме сдержаннее, чем о „Поцелуях смерти”:
„Шведский фильм „Прима-балерина” характерен большой склонностью к интеллектуальному и той трогательностью, которые несколько германизируют
Здесь мы видим балет старинного стиля, в классической романтической манере „Жизели” или „Сильфид”, поставленный по-новому. Свет, оттенки и прозрачность воздуха, медленные движения танцующих фигур гармонично включены в картину. Каждая деталь напоминает Гаварни, а также модернистскую точность, которая присутствует только в набросках больших художников. Нужно посмотреть „Приму-балерину”.
В продолжение того же 1916 года Штиллер экранизировал роман „Михаэль”, принадлежащий перу датского писателя Германа Банга, последователя Ибсена, довольно вяло повествующий о дружбе великого скульптора и его любимого ученика [170] , потом он поставил забавную комедию „Любовь и журналистика”; сюжет ее таков.
Известный полярный исследователь (Рихард Лунд), возвратившись из экспедиции, отказывается принимать журналистов, особенно ему противна толстая женщина, одетая в мужской костюм, старающаяся во что бы то ни стало получить от него интервью. Молодая, ловкая журналистка нанимается к нему под видом горничной; она без стеснения роется в его бумагах в поисках материалов для статьи. Тайна раскрывается, исследователь прощает журналистку и женится на ней.
170
Позднее (в 1924 г.) роман Германа Банга был экранизирован в Германии Карлом Теодором Дрейером. Фильм был в советском прокате. — Прим. ред.
Сюжет поразительно похож на сюжеты американских комедий 1930—1940-х годов. Возможно, что фильм был поставлен под влиянием первых комедий „Трайэнгла” Джона Эмерсона и Аниты Лyc с участием Дугласа Фербенкса. Но всего вероятнее, что тут не следует искать взаимных влияний, здесь один источник: классический бульварный водевиль.
Интрига бедна и условна. Но Штиллер ведет ее превосходно, он умеет режиссировать и игру актеров, правда, немного тяжеловесно, особенно когда стремится к карикатуре. Режиссура первоклассна. Ничего лишнего в монтаже или фотографии, повествование удивительно ясное, кадры, снятые на натуре или в павильоне, скомпонованы великолепно, появление и уход персонажей высокохудожественны. Черты классического шведского фильма „Горный Эйвинд” вновь проявляются, хотя и в иной тональности, в этом кинопроизведении — менее зрелом, но полном прелести и веселья.
Штиллер уже в 1913 году делал попытки снимать комедии (серия „Карлек” — „Современная суффражистка” и другие). Он сделал новую попытку в 1917 году, поставив две комедии, героя которых Томаса Грааля играл Шестром. Это „Лучший ребенок Томаса Грааля” и „Первый фильм Томаса Грааля”. Последняя картина, по мнению Туре Даглина, „может успешно конкурировать с лучшими американскими картинами этого жанра. Кроме того, она показывает, как многогранен и могуч талант Шестрома. Создав в этом году два больших трагических фильма, он превосходно сыграл комедийную роль в фильме Штиллера”.
Очевидно, Штиллер осознал урок „Горного Эйвинда”. Это способствовало тому, что он ориентировался на фильмы, окрашенные национальным духом, где главную роль играет природа.
В фильме „Песня о багрово-красном цветке” [171] снимались Ларе Гансон, Эдит Эрастова и очаронательная Лилебилль Ибсен. Действие происходило на сельском просторе, и, казалось, с экрана веяло ароматом скошенного сена и дремучих сосновых лесов. Идиллические сцены были полны удивительной прелести в этой сенсационной драме.
171
Экранизация
„Призрачная повозка”, 1920. Реж. Виктор Шестром. В главных ролях Виктор Шестром, Астрил Хольм.
„Призрачная повозка”.
„Сандомирский монастырь”, 1919. Реж. Виктор Шестром. В главных ролях Торе Свенберг, Тора Тейе.
„Песнь о багрово-красном цветке”, 1918. Реж. Морис Штиллер. В главной роли Ларс Гансон.
„Вдова пастора”, 1920. Реж. Карл Теодор Дрейер. В ролях Хильдур Карлберг, Эйнар Ред, Грета Алмрот.
Фильм „Деньги господина Арне” Штиллера [172] (1919) пользовался большим и заслуженным успехом во всем мире. Действие этого исторического фильма (экранизация романа Сельмы Лагерлеф) происходит в XVI веке.
Молодой шотландский капитан и его три товарища бегут из плена — из крепости. Сделавшись разбойниками, они убивают господина Арне, похищают сундук, где он хранил свои бесценные сокровища. Богатые, хорошо одетые убийцы ждут, что какой-нибудь корабль увезет их из здешних мрачных мест. Случай сталкивает капитана с Эльзалиль (Мари Йонсон); девушка влюбилась в убийцу своего отца. Она узнает правду и все же готова бежать с любимым человеком. Но ее терзает горе, и она гибнет.
172
В советском прокате с 1923 года. — Прим. ред.
Во всем произведении Штиллера чувствуется незаурядный дар создавать пластическую выразительность. Он умеет с таким же совершенством, как и Шестром в „Горном Эйвинде'”, гармонично сочетать прекрасные декорации в павильоне с естественной обстановкой. Его гибкая, богатая поэтика дает возможность очень успешно использовать движение аппарата. Вначале, в сцене в тюрьме, хитроумный „трэвеллинг” описывает круглую башню, где заключены пленники и расположена стража, которую они только что убили. Позже, когда угрызения совести тяготят капитана-убийцу, кинокамера идет впереди него, сопровождает его в заснеженной долине, которую он пересекает.
Наконец, заключительная сцена фильма, снятая с верхней точки (en plong'ee), поистине замечательна. В замерзшем фиорде стоит корабль. Он должен был отвезти влюбленных, но он — пленник. По льду, извиваясь, идет погребальное шествие. Шесть человек в белом несут на плечах труп девушки на носилках, задрапированных белым, а за ними тянутся вереницей черные фигуры. Это один из самых прекрасных кадров в кинематографии. В фильме чувствуется влияние театра, но точки зрения аппарата разрушают традиционную мизансцену; это произведение — творческую удачу режиссера — обогатили и съемки на натуре.