ВШ 3
Шрифт:
Какой же он старый, подумалось мне, человек ещё помнит революцию, Горький его книги читал, и до сих пор на боевом, так сказать, посту. Да-а, были люди в наше время…
— Но тут ты меня, конечно, переплюнул. Пусть и в журнальном варианте, но опубликовался раньше, да и «Молодая гвардия», думаю, не в этом году, так в следующем издаст тебя отдельным романом.
— А о чём была ваша первая книга?
Полевой приосанился, даже зачем-то отодвинул тарелку с десятком ещё недоеденных вареников.
— О, Максим, это интересная история, и её ноги растут из моей газетной практики. Я ж с шестого
— Да-а, протянул я, умели раньше репортёры работать. Что Гиляровский, что вот вы… Сейчас уже таких и нет.
— Это точно, — улыбнулся польщённый Полевой. — Хороший репортёр — штучный товар… Слушай, так ты что, серьёзно собрался на паровозе всю жизнь ездить?
Неожиданная перемена темы меня немного смутила, к тому же работа на железной дороге отнюдь не входила в мои планы. А я буквально только что распинался перед аудиторией, как мечтаю трудиться помощником машиниста.
— Да как вам сказать, Борис Николаевич…
— Ты уж говори, как есть, с трибуны-то мы все мастера елей в уши лить, — хмыкнул он.
— Ну тогда, если честно, проводить полжизни в дороге меня не слишком прельщает. Чувствую, что могу потратить это время с большей для себя и других пользой.
— Например, на книги.
— И на них тоже. Но кроме того, в числе моих приоритетов бокс и музыка. Бокс, конечно, не навсегда, если задержусь в этом виде спорта всерьёз, то всё равно перчатки на гвоздь придётся вешать уже лет в тридцать. А ещё музыка. На лавры «Битлз» я не претендую, хотя с нашими вокально-инструментальными ансамблями можно посоревноваться. Но всё же музыка, скорее, для души, а книги — серьёзный труд, благодаря которому я планирую обеспечивать будущее своё и своих близких.
— То есть собираешься стать серьёзным литератором? — скорее с утвердительной интонацией и как бы со скрытым удовлетворением сказал Полевой. — Как писатель писателя я тебя понимаю. Главное, чтобы потом никто тебе не ткнул в нос газетой, где ты распинаешься о своей любви к железной дороге.
После ужина мне постелили в отдельной комнате, когда-то принадлежавшей сыновьям. У Полевых были два сына и дочь, но все уже давно упорхнули из родительского гнезда. О своих детях Борис Николаевич особо за ужином не распространялся, упомянул лишь вскользь. Может быть, стыдился чего-то? Жаль, что я в своё время не догадался как следует порыться в биографии известного писателя[3]. Хотя, узнай я что-то непристойное, наверное, смотрел на Полевого уже немного по-другому. Уж лучше так, да и не производил Борис Николаевич впечатления человека, которому есть чего стыдиться.
Перед сном с разрешения хозяина позвонил маме, предупредил, что ещё на день задерживаюсь. Попросил маму перезвонить Козыревым и донести до Ингу эту же информацию.
В Пензу я добрался лишь утром воскресенья. В поезд купил свежую прессу, вышедшую в субботу,
В остальных газетах заметки обо мне синхронно вышли во вторник. Наиболее полно написал «Гудок», ну так оно и понятно, я ж «их человек», который к тому же так разрекламировал работу на железной дороге. Мама всю эту охапку газет отнесла на работу, показать коллегам. В училище в стенгазету вклеили вырезанную из «Гудка» статью целиком, теперь на меня с восхищением смотрели все — от первого до третьего курса. Парни из моей группы не являлись исключением, хотя не обходилось и без дружеских подколок.
Инга также была в курсе моей поездки, я ей сам ещё по приезду в воскресенье рассказал, как съездил и как прошла пресс-конференция. Погода к этому времени успела испортиться, налетел затяжной циклон и куда-то идти не хотелось. Так что с чистой совестью провели полдня в моей комнатушке, слушая музыку и занимаясь… Ну, в общем, тем самым, чем любят заниматься взрослые два разнополых существа в полном расцвете сил. Есть, конечно, и однополые любители этого дела, но в нашей стране пока, к счастью, ЛГБТ-движение ещё не приняло такой размах, чтобы внаглую требовать от московских властей провести в столице парад единомышленников.
А на неделе Сергей Борисович снова пригласил меня на явочную квартиру «попить чайку». О пресс-конференции, похоже, он знал, кажется, всё в подробностях, даже то, что не опубликовала периодика. Не иначе там же присутствовал их человек. Вот, кстати, любопытно, наблюдение за мной с чьей санкции ведётся? В Пензе, понятно, начальник местного УКГБ в нашей банде, а в Москве? Или туда следом за мной отправился из Пензы сотрудник? И вообще интересно, кто из больших дядей входит в круг посвящённых? Почему-то мне казалось, что Андропов вряд ли, на это наводила и та история с моим «затерявшимся» делом в отделе обработки первичной информации наводила. Кто-то из его заместителей? Это уже более вероятно. Но лучше мне в эти дебри не влезать. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.
— В целом неплохо держался, — вывел меня из задумчивости голос Козырева, — однако к чему было устраивать эту самодеятельность с третьими странами?
Это он про Индонезию что ли? Хм, что ж ему ответить-то… Хотя есть же, на кого сослаться.
— Сергей Борисович, помните, я вам рассказывал про экономическую революцию в Китае, где будут сочетаться планово-распределительная и рыночная экономическая системы? Так вот, именно благодаря контрафакту КНР станет третьей по могуществу державой в мире. Да, качество их продукции будет хромать, но все окупится дешевизной. А затем западные страны начнут размещать там свои производства ввиду дешевой рабочей силы и кропотливости на генном уровне китайских рабочих. Так что здесь можно неплохо сыграть, не забывая, правда, что сейчас Китай у нас в союзниках, а через тридцать лет начнёт уже всерьёз на наш Дальний восток и Сибирь заглядываться.