Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
Но он еще не закончил. Враг вгрызся во что-то, с чем он не мог справиться так же легко, как с лунным камнем: в какую-то яремную вену высокого давления. Плохо для Джитендры, еще хуже для машины, пытающейся съесть его на ужин. Враг вздрогнул, извергнув большое количество изжеванных деталей машины. Ротовые механизмы дернулись и захлопали, когда волна повреждений прокатилась по его внутренностям. Машина Джитендры резко вывернулась за пределы досягаемости. Она была прокушена в районе выреза, но ее вращающиеся сверла все еще продолжали работать. Он поднялся на дыбы, как атакующая кобра, и обрушился на врага. Части машин разлетелись во все стороны, покрывая арену воронками. Теперь пришло время машине Джитендры выпустить дополнительные захватные и режущие устройства, пластины корпуса распахнулись, как орудийные люки фрегата. Статистика Джитендры улучшилась.
Но это не должно было стать победой ни для одной из машин. Враг был ранен, возможно, смертельно, но и подопечный Джитендры тоже. Его буровые детали вращались уже не так яростно, как всего несколько мгновений назад. И все его тело обвисло, больше не в состоянии оторваться от земли даже вопреки слабому притяжению Луны. Когда наступил конец, это произошло с поразительной внезапностью. Машина Джитендры просто упала замертво, как будто ее притянули к земле невидимыми проводами. На мгновение робот противника предпринял отважную попытку вернуть себе преимущество, но все было напрасно. Он тоже пострадал от катастрофических сбоев в работе систем. Подобно сдувшемуся воздушному шарику, он рухнул на землю и застыл в жалкой неподвижности, похожий на труп.
В мгновение ока прибыли спасательные бригады. Тракторы выскочили из бункеров. Крошечные фигурки - обезумевшие лилипуты в скафандрах - выскочили из тракторов и связали упавших монстров ремнями безопасности, с комичной скоростью опутав их паутиной с головы до хвоста. Фигуры спеша закружились вокруг, а затем снова исчезли в тракторах, как будто их засосало обратно внутрь. Тракторы подтащили мертвые машины к периметру арены, оставляя в грунте следы задиров размером с взлетно-посадочную полосу.
На этом бой закончился. Джеффри знал это, потому что его возвращали в реальное время. Он почувствовал, как химические вещества выводятся из его крови. Цифры визы замедлили свое падение. Транскраниальная стимуляция закончилась, шлем снова поднялся с его головы.
– Ну?
– спросила Санди, стоя над его лежащим телом.
– А ты что думал?
На мгновение его рот перестал шевелиться.
– Как долго я был под наркозом?
– выдавил он.
– Четыре с половиной часа. Джун вернулась к работе.
Если она лгала, то и виза тоже.
– Я думаю, все говорят одно и то же. Мне показалось, что это не так.
– Это была короткая схватка, как говорится. Семь-восемь часов - обычное дело, - ответила Санди, сунув ему в руку стакан.
– Двенадцать, тринадцать, даже это не было бы чем-то необычным.
У него на шее появилась неприятная складка. У Джитендры, которого вытаскивали из кабины, был измученный, обезвоженный вид гонщика. Друзья и соратники уже окружили его толпой, похлопывая по спине и делая сочувственные гримасы.
– Мне жаль, - сказал Джеффри, когда пошатываясь, подошел к Джитендре.
– Я думал, какое-то время все шло по-твоему. Не то чтобы я был экспертом или что-то в этом роде.
– Я потерял концентрацию, - сказал Джитендра, качая головой.
– Надо было перейти к другому плану атаки, когда у меня было окно. Тем не менее, это не все плохие новости. Ничья дает мне достаточно очков, чтобы сохранить свой рейтинг, в то время как им нужна была победа, чтобы не сойти в унитаз.
– Он пошевелил плечами, как будто обе его руки выскочили из суставов и их нужно было переместить.
– И не думаю, что повреждения так серьезны, как это выглядело снаружи.
– Ничего такого, что нельзя было бы снова сварить, - сказала Санди.
– Из этого вышла одна хорошая вещь, - сказал Джитендра, прежде чем уткнуться лицом в теплое влажное полотенце.
– И какая же?
– спросила Санди.
– Восемь, пятнадцать, семнадцать.
– Он одарил их обоих улыбкой.
– Во всяком случае, с этим я разобрался. И я был прав. Эти цифры действительно кое-что значат для меня.
Когда они вернулись в квартиру, Санди и ее брат приготовили простую еду и распили еще одну бутылку вина, на покупке которой настоял Джеффри, чтобы отпраздновать удачный день. Они поужинали под Тумани Диабата, которому аккомпанировала кора. Записи было сто лет, она была сделана, когда уважаемый музыкант был очень пожилым человеком, но она оставалась такой же яркой и ослепительной, как солнечные блики на воде.
Когда посуда была убрана, а бокалы наполнены вином, она поняла, что пришло время задействовать конструкта. В этом была суть, она была уверена. Если Юнис не могла дать никаких указаний по этому вопросу, то все, что у них было, - это старая грязная перчатка и несколько дешевых пластиковых украшений. И теперь, когда возможность таинственности была благополучно изгнана из их жизни, все они могли вернуться к своим мирским заботам.
– Добрый вечер, Санди, - сказала Юнис на суахили.
– Добрый вечер, Джитендра. Добрый вечер, Джеффри.
– Добрый вечер, Юнис, - хором произнесли они.
– Как тебе здесь нравится?
– спросила Юнис, многозначительно адресуя свой вопрос Джеффри.
– Большое тебе спасибо, - сказал он, но с ноткой нервозности, как будто не совсем верил, что рабочая память Юнис была стерта после их последнего разговора.
– Санди и Джитендра - первоклассные хозяева.
– Превосходно. Я надеюсь, что оставшаяся часть твоего визита будет такой же приятной.
– Она обратила свой властный взгляд на Санди.
– Могу я чем-нибудь помочь?
– У нас есть вопрос, - сказала Санди.
– Если это насчет перчатки, то, боюсь, я рассказала вам все, что могла.
– Дело не совсем в перчатке. Ну, в некотором роде так оно и есть, но сейчас мы хотим спросить тебя кое о чем другом.
– Санди посмотрела на Джитендру, приглашая его высказаться.
– Я обнаружил закономерность, - сказал Джитендра.
– Три цифры. Они связаны с Пифагором.
– Где нашлась эта закономерность?
– резко спросила Юнис, словно обращаясь к маленькому мальчику, который пробормотал что-то невпопад в классе.