Вспомни меня
Шрифт:
– Правда? Ладно, спасибо.
Обязательно сообщу Джоанне, всем этим она занимается. Я вообще была не в курсе, что у нас есть счетчик. Поэтому она ворчит, когда я долго не вылезаю из ванной?
Поднявшись на ноги, Алан вытирает ладони о грязные джинсы, оглядывает себя и со смехом качает головой.
– Ну и видок у меня. Вы, наверное, думаете, что за пугало к вам переехало! Честное слово, обычно я так не хожу. В следующий раз вы меня не узнаете!
Я невольно вздрагиваю. Хотя он, конечно, не в курсе моего состояния, для меня это прозвучало на грани фола. Я, однако, уже
Алан не умолкает, и моя улыбка становится все более натянутой и отсутствующей. Он наконец замечает, что я его почти не слушаю, и резко обрывает себя, хлопнув в ладоши, словно подав сигнал к окончанию разговора. Может, мне тоже так делать, когда кто-то надоест?
– Ну, рад был познакомиться, Сара. Передавайте мои наилучшие пожелания вашей чудесной сестре Джоанне! – Он стучит грязным, перевязанным пальцем себе по лбу. – Видите – запомнил имя! И в следующий раз буду выглядеть попрезентабельнее!
Усмехнувшись, Алан поворачивается и шагает к своему дому через улицу.
– Не забудьте насчет водопроводной компании! Это не вода, это ваши денежки утекают!
Закрыв дверь, я бреду в глубь дома. На меня вдруг наваливается ужасная усталость. Интересно, что об Алане скажет Джоанна? Он холост, так что она наверняка забросает меня вопросами. Я прокручиваю в голове наш разговор, стараясь выделить то, что может ее заинтересовать. Однако в конце концов у меня остается впечатление, что я рассказала ему гораздо больше о нас, не узнав про него самого ничего существенного.
Глава 13
Идет третий день нашего пребывания в гостинице. Это очень странное время. Как будто отрезанные от всего мира, мы питаемся сэндвичами и печеньем из супермаркета. К Джеймсу приходит из полиции специалист по поддержке жертв преступлений, Сэм Новак – блондинка с вытатуированными на запястье ангельскими крыльями. Почему-то о моем состоянии никто не заботится, хотя именно я получила сотрясение и несколько чувствительных синяков. Толком она нам ничего сообщить не может, только то, что расследование продолжается. Джеймс рассказывает ей о донжуанистом пенсионере – она говорит, что его уже опрашивали: в ночь убийства он был в Ковентри с подружкой. Племянника это не убеждает, а я удивляюсь лишь, что старик по-прежнему бегает по свиданиям.
– Правда, пока еще не со всеми мужчинами удалось связаться, – добавляет Новак.
Джеймс поражен:
– Сколько же их было?
– Ну, не так уж много, – с нервным смешком отвечает Новак. – Она вырастила сына и решила, что теперь ее время.
Я киваю, смаргивая слезы. Да, она могла бы наконец пожить и для себя, но кто-то лишил ее этой возможности. Кто же? Неужели просто какой-то тип с сайта знакомств? Бессмыслица ведь полная! От Новак ничего вразумительного не услышишь, одни банальные утешительные фразы и успокаивающие междометия. Кое-какие новости, однако, она нам все-таки приносит – мы можем вернуться в свой дом. Советует прибегнуть к услугам специализированной фирмы по уборке.
– Пусть все сделают профессионалы, –
В середине дня Джеймс вытаскивает меня из номера, чтобы горничная могла навести порядок. Заняв места в маленьком ресторанчике внизу, мы заказываем горячее и пару стаканов лимонада. Я бы предпочла что-нибудь покрепче, но племянник всегда был абсолютным трезвенником, а пить одной некрасиво.
Мы почти не разговариваем. Джеймс сидит, сгорбившись над телефоном, и изучает свою статистику в ультрамарафоне. Он показывает мне приложение, где записывался весь его маршрут с отметками высоты над уровнем моря и темп передвижения.
– Вот здесь я замедлился, – показывает племянник, тыча в какие-то числа. – Видишь, как упала скорость? Примерно с двадцать восьмой мили.
– Неудивительно, ты ведь уже такое расстояние преодолел…
– Нет, не в том дело! – Он пролистывает еще ряд каких-то показателей. – Я ведь готовился, тренировался. Посмотри на время. Это было как раз в ту ночь, когда мама – ну, в общем… Я будто сердцем почувствовал – что-то случилось.
Я пожимаю плечами. Терпеть не могу всю эту мистику.
– Просто ночью возможности организма снижаются, вот и все, Джеймс.
Он явно уязвлен, и я внутренне отвешиваю сама себе хорошего пинка. Ну конечно, мальчику хочется думать, что он ощутил какую-то магическую связь с умирающей матерью. Он ищет утешения и ободрения, а я даже на это не способна.
– Вообще, ты прав, – пытаюсь я исправить положение. – Действительно, странно. Наверняка твоя мама думала в тот момент о тебе, и ты это почувствовал.
Просветлев, Джеймс кивает, по-прежнему не отрываясь от экрана. Я не против, мне приятно уже просто быть рядом. Проверить бы свою почту с телефона племянника… нет, не хочу просить. Лучше не надоедать лишний раз, а то как бы он не стал избегать меня. Он уже и так пару раз заговаривал о том, что надо возвращаться, что его ждет работа…
– Уверена, тебе дадут еще время, Джеймс, – успокаиваю я. Обойдутся без него на заправке еще несколько дней. – Они же понимают, в каких ты обстоятельствах.
Он хмурится:
– Мне нельзя потерять это место.
– Джеймс, ты сейчас просто не в состоянии работать, – говорю я, касаясь его предплечья и следя, чтобы мой тон не перешел в умоляющий. – Я помогу тебе. Ты не один. Нам нужно держаться вместе – мы ведь семья.
Ничего не отвечая, он отодвигает руку и принимается за свой заказ – картошку фри с беконом. Мальчик всегда был малоежкой. Мне самой казалось, что я и кусочка не смогу проглотить, но сейчас я только что не вылизываю свою тарелку из-под пресного карри с курицей и риса.
– Обдумай все хорошенько, – говорю я снова, стараясь не давить на племянника. – Не решай ничего сегодня. Утро вечера мудренее.
– Думаю, на работе мне будет легче. Я не могу сидеть сложа руки, тетя Сара.
Фраза повисает между нами дурно пахнущим облачком. Уверена, он ничего такого не имел в виду, но я не могу не принять ее на свой счет – я ведь не занята ничем полезным уже много лет, чтобы не сказать десятилетий. Судя по покрасневшему лицу Джеймса, он и сам осознал свою промашку.