Встреча Вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих
Шрифт:
Чувства имеют право на существование, независимо от того, укладываются ли в прокрустово ложе наших рационально-логических схем. Потому что нет ничего достовернее любви. Но нет и ничего иррациональнее, необъяснимее…
Часть вторая
Истоки человеческого
Узнав о существовании слепоглухоты, зрячеслышащие в полной растерянности, даже в шоке, спрашивают: как это можно обходиться без зрения и слуха? Какое в этих условиях возможно познание окружающего мира? И возможно ли вообще?
Тем самым специально для случая слепоглухоты формулируется основной вопрос философии, который как раз о познаваемости мира, включающего в себя человечество; и если мир познаваем, то каким образом; и откуда мир взялся, и каково в нем место человечества…
Имея в виду именно основной вопрос философии, я и назвал первую часть этой книги «Основной вопрос», – тот самый, который
И не просто познание, а человеческое познание, то есть преломленное единственным, по сути, действительным «органом чувств» – культурой, созданной и созидаемой человечеством на протяжении всей его истории.
А поскольку познание, да еще человеческое, в условиях слепоглухоты возможно и это неоспоримый факт, встает следующий вопрос: как процесс познания «запускается от нуля», у ранооглохших и ослепших детей, а тем более слепоглухорожденных? Елена Келлер стала слепоглухой на третьем году жизни в результате тяжелой болезни. Скороходова ослепла и оглохла в семи-, если не восьмилетнем возрасте…
А если врожденная слепоглухота? Или приобретенная в таком нежном возрасте, что ничего толком не успело сформироваться до потери зрения и слуха?
Я таких малышей брал на ручки, беседуя с их воспитателями, но личного опыта их воспитания у меня нет. Как-то содержательно с ними, уже подростками, я мог работать лишь после первоначального и нескольких лет школьного обучения. Что ж, ведь и обычные педагоги специализируются на том или ином возрасте…
О маленьких я читал в трудах своих учителей и коллег. Прежде всего, у А. И. Мещерякова, А. В. Апраушева и Т. А. Басиловой. И поскольку в моей книге по тифлосурдопсихологии нельзя совсем обойти вопрос о первоначальном обучении рано оглохших и ослепших, или слепоглухорожденных, малышей, я и опираюсь при ответе на него на труды названных и некоторых других авторов. Как оно и полагается вообще-то: каждый исследователь обязан хоть в какой-то степени владеть «литературой вопроса». В моем случае оговорка про «хоть какую-то степень» особенно уместна – и потому, что слеп и глух, и потому, что знаю только русский язык, так что на исчерпывающую эрудицию претендовать не приходится…
Ну, кому надо, тот и без меня доберется до всего того, что мне долгие десятилетия было недоступно и наверстывать в оставшиеся годы жизни поздно, а я чем богат, тем и рад. Впрочем, А. А. Бодалев серьезно полагал, что недостаток эрудиции в моем случае скорее плюс, чем минус. Как-то я похвастался ему, что в моем компьютере установили CD-ROM и теперь я могу через брайлевский дисплей читать диски типа «Библиотека в кармане». Он всполошился, запереживал, не помешает ли мне слишком подробное знакомство с литературой оригинально мыслить… Я со смехом его успокоил: поздно уже, я не студент, а как-никак доктор наук, и столь высоко Бодалевым ценимому оригинальному мышлению не может повредить никакая эрудиция-ерундиция.
2.1. Объект одиночества – «полуживотное-полурастение»
А. И. Мещеряков подчеркивал, что первейшее и страшнейшее по своей катастрофичности для развития психики социальное следствие слепоглухоты – одиночество, ведь этот ребенок лишен обычных способов общения с окружающими его людьми. При врожденной и ранней слепоглухоте немота – в смысле, отсутствие устной речи, а не речи вообще, – именно его, одиночества, следствие. Поэтому таких детей и называют слепоглухонемыми. Позднооглохших слепых, то есть тех, у кого глухота наступила после устойчивого формирования словесной речи в устной форме, называть с разбега слепоглухонемыми никак нельзя. Они – в том числе я – слепоглухие, но уж никак не слепоглухонемые. Устная речь у них более-менее сохранная.
Все наши беды – следствие объективного и субъективного одиночества. Первое, которое А. И. Мещеряков характеризует как абсолютное, не осознается, и потому не переживается. Слепоглухонемой ребенок – объект, но не субъект своего одиночества. Именно в качестве такого объекта он представляет собой то самое существо, которое в многочисленной литературе описывается как «полуживотное-полурастение». В связи с этим А. И. Мещеряков обсуждает, чем отличается человеческое одиночество от зоологического. Пытливые умы издавна задавались загадкой: развились бы у человека речь, ум, способности,
Для большей наглядности дадим слово Б. Ф. Поршневу:
«В XVIII в. великий естествоиспытатель Карл Линней, впервые отважившийся включить вид „человек разумный” (Homo sapiens) в систематику животных, выделил в качестве вариации (или разновидности) этого вида „человека одичавшего” (Homo ferus), иными словами, те несколько известных к его времени случаев, когда дети человека были вскормлены вне человеческой среды дикими животными… Обобщение Линнея гласило, что в этих случаях одичавший человек не обладает речью и человеческим сознанием, даже ходит на четвереньках… Во всех достоверных случаях похитителями и „воспитателями” были дикие хищные животные, чаще всего волки, но в некоторых случаях медведи и даже леопард… Высокая приспособляемость человеческого мозга сказывалась в том, что ребенок, усвоив крики и повадки, вызывавшие у животного соответствующий рефлекс, принуждал его кормить себя таким образом на протяжении двух, трех и более лет… Почему они ходили на четвереньках? Главной причиной, очевидно, было то, что „пробы и ошибки” показывали большую приемлемость такой позы для хищников-кормильцев. Выпрямленное положение могло вызывать в них оборонительный рефлекс, ослаблять рефлекс кормления. Впрочем, не забудем и о том, что наших детей мы в определенном возрасте учим ходить: их анатомия и физиология приспособлены к двуногому передвижению при условии подключения на нужном этапе такого фактора, как показ и научение…». [13]
13
Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1966. Цит. по: Бим-Бад Б. М. Педагогическая антропология: Учебник и практикум для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2015. С. 58–59.
Наиболее известна находка двух девочек в 1920 году. в Индии в волчьей берлоге вместе с выводком позже родившихся волчат. Одной было лет семь-восемь, другой – около двух. Будучи доставленными в воспитательный дом, они сначала ходили и бегали только на четвереньках, причем только в ночное время, а в течение дня спали, забившись в угол и прижавшись друг к другу, как щенята. Да со щенятами они и чувствовали себя лучше, чем с детьми. По ночам выли по-волчьи, призывая свою приемную мать и всячески стараясь убежать обратно в джунгли. Воспитатели настойчиво работали над их «очеловечением». Но младшая, названная Амалой, умерла через год. Старшая, Камала, прожила еще девять лет. Добрых пять лет ушло, пока она научилась ходить прямо. Говорить же и понимать человеческую речь она училась очень медленно. Поистине силы ее ума были истрачены на приспособление к среде совсем иного рода. Достигнув примерно семнадцатилетнего возраста, она по уровню умственного развития напоминала четырехлетнего ребенка.
В известной мне литературе состояние «полуживотного-полурастения», или, по Соколянскому, «двигательной смерти», ярче всего описывает Э. В. Ильенков.
«Непосредственная причина этого явления – слепоглухота… Получена ли она от рождения или обретена в раннем детстве в результате болезни или несчастного случая – это дела не меняет, ибо при рано наступившей слепоглухоте очень быстро деградируют и атрофируются все те намеки на человеческую психику, которые едва успели возникнуть до этой беды, и ребенок становится подобным некоему человекообразному растению, чем-то вроде фикуса, который живет лишь до тех пор, пока его не забыли полить. И это при вполне нормальном (с биологической, с медицинской точки зрения) мозге. Мозг продолжает развиваться по программам, закодированным в генах, в молекулах дезоксирибонуклеиновых кислот. Однако в нем не возникает ни одной нейродинамической связи, обеспечивающей психическую деятельность. Он так и остается лишь органом управления процессами, протекающими внутри тела ребенка, – процессами кровообращения, пищеварения и выделения, газообмена, терморегуляции, работой эндокринной системы и т. д., а они протекают без участия психики и в ней не нуждаются. Нет в ней необходимости – и она не возникает, хотя все морфофизиологические предпосылки для этого налицо». [14]
14
Ильенков Э. В. Становление личности: к итогам научного эксперимента // Коммунист. 1977. № 2. С. 68–69.