Встречи во мраке (Сборник)
Шрифт:
Вдруг ручка двери медленно повернулась, медленно и совершенно бесшумно. Казалось, будто кто-то снаружи пытается открыть дверь. Затем ручка вернулась в прежнее положение.
Никаких шагов, никаких звуков. Никаких более признаков, что кто-то пытался тайно войти. Но вскоре за спущенными жалюзи стало потихоньку открываться окно. Жалюзи вдвинулись в комнату, показалась сначала одна мужская нога, затем другая.
Она крепко спала и ничего не слышала.
Чья-то рука вцепилась в жалюзи, чуть придержала
Вслед за этим появился Бэкки, держащий наготове пистолет. Он посмотрел на нее нежным взглядом, а когда с лихорадочной поспешностью стал осматривать комнату, взор его принял ледяное выражение.
Все движения были бесшумны. Бесшумны, как надвигающаяся смерть. Сначала он заглянул в ванную, держа наготове оружие. Затем осмотрел шкаф, в который она повесила свои платья.
Он убрал пистолет в карман своей куртки, и взгляд его, обращенный к ней, снова стал мягким, всепрощающим. Он начал укладывать ее платья. Только плащ оставил на вешалке. Зарон должна его надеть, когда отправится с ним домой.
Домой?
Они не имели собственного угла, они никогда не имели своей крыши над головой. Но их домашний очаг всегда был там, где они были вместе.
Закрыв чемодан, он поставил его на пол.
Она не слышала, как щелкали замки чемодана.
Тогда он подошел к ней, чтобы разбудить.
Немного постоял возле нее, глядя пристально сверху вниз. В этот момент она могла видеть его лицо, могла понять, что ей нечего его бояться. Никаких упреков, никаких вопросов, ничего. Только нежность была в его взоре.
Наконец Бэкки нагнулся и нежно поцеловал ее волосы.
— Зарон,— прошептал он.— Проснись, Зарон. Я отвезу тебя обратно к нам.
Ее голова очень легко повернулась на бок. Теперь он мог видеть ее профиль. Она усмехалась коварно и злобно. Но ее взор померк навсегда...
Протянув зачем-то руку, он вдруг наткнулся на щетку, лежавшую на туалетном столике. Его взгляд упал на то, что под ней лежало. Листок бумаги, и на нем две строчки.
«Ты можешь забрать ее, солдат, снова.
Здесь я возвращаю ее тебе».
Он медленно опустился перед ней на колени. Он пытался взять ее на руки, но как бы он за нее ни брался, тело повисало в разных направлениях. Наконец положил ее на пол. Она все еще продолжала ухмыляться коварно и зло.
В отчаянии обыскал ее чемодан, пытаясь найти там что-нибудь, чем бы он мог ей помочь. Он сам не знал чем.
И потом его пальцы взяли оружие.
Со жгучей болью, запинаясь, он сказал:
— Я... я сам не хотел этого, Зарон. Я не хотел этого, но ты не оставила мне другого выхода.
Низко склонившись над ней, он нашел ее искаженные, безжизненные губы. Он целовал их со всей нежностью, какую все еще к ней чувствовал.
— Благодарю, Зарон. Так чудесно
Выстрел попал в них обоих. В ее уже мертвое тело и в его.
Их губы соприкоснулись, когда голова его упала. Это был поцелуй Вечности.
Камерон и его шеф снова обратились к свидетельнице:
— Еще только один вопрос, Селеста...
Девушка сидела в кресле, положив ногу на ногу. Нетерпеливым движением она поставила ноги рядом и привычным движением стряхнула пепел сигареты кончиком пальца.
— Опять вы принимаетесь за старое! Я не знаю, с кем вы, собственно, говорите. Меня зовут Рыжуха. Запомните это раз и навсегда.
Камерон и его шеф переглянулись.
— Извините, мы совсем не хотели обидеть вас,— сухо промолвил шеф.— Просто таким занятым людям, как мы, трудно приучить себя к тому, чтобы не называть девушку ее настоящим именем. Итак, Рыжуха.
— Видите, это уже звучит лучше,— снисходительно заметила она.— Ну, что я могу еще для вас сделать?
— Зарон Пэдж носила украшение — медальон на цепочке на шее. Мы хотели бы расспросить вас об этом медальоне.
— Пожалуйста, не возражаю.
— Она носила его очень часто, не правда ли?
— Всегда. Она снимала его, только когда мылась.
— А как она его носила? Можете ли вы нам это сказать? Можете ли вы показать нам это?
— Вот так, если воротничок её платья...
Она вытянула шею и оттянула вниз вырез своего пуловера.
— Всегда только под платьем. Никогда не носила поверх платья. Это была не очень ценная вещь, знаете ли. Просто своего рода талисман. Я сама видела его, только когда она одевалась или раздевалась.
— Значит, его не могли видеть ни люди, которые встречались с ней на улице, ни те, которые с ней беседовали.
— Это исключено.
— Спасибо, это все, Рыжуха,
Она встала. Направляясь к двери, она чиркнула о стену спичку. •
— Но... но я прошу вас...— растерянно пробормотал шеф.— Только не о наши стены!
— Почему же именно не о ваши? — удивленно спросила она.— На что же они еще годятся?
Дверь за ней закрылась.
Шеф обратился к Камерону:
— Что вы хотите этим доказать?
Разве вы не видите, куда я клоню? К тому, что анонимные письма мужу писал не кто иной, как убийца. В течение того времени, когда он переманивал жену Пэджа, он мог говорить о своем дружеском отношении к ее мужу. И так шаг за шагом. В своем письме упомянул о медальоне, чтобы доказать Пэджу, что действительно речь идет о его жене. Никто на улице не мог видеть этого медальона. Никто не мог видеть, поскольку он был совершенно закрыт платьем. Стало быть, только он мор написать это письмо.
— Почему он хотел выдать себя? Это безрассудно.