Встретимся в раю, дорогой

Тарасов Геннадий Владимирович

Универсальный ключ – другое дело. Он мог бы пригодиться. И, возможно, таки пригодится – если удастся его починить. Или, как вариант, раздобыть такой же, но рабочий.

Неожиданно для себя, утомившись от дум, от всего, Сан Саныч уснул. Пригрелся на шкурах, свернулся калачиком, и, подсунув сложенные ладони под ухо, прикорнул. Выключился, как перетружденный компьютер.

Сколько это висение в темноте и тишине продолжалось, неведомо, но в какой-то момент некая подпрограмма в нем, которая всегда настороже, заработала. И тогда на боковом экране он увидел, как в белой стене напротив открылся проем. Вполне узнаваемый сводчатый вход

в туннель, он уже видел такой однажды. И, как в тот раз, в проеме том замаячила фигура в капюшоне. Все еще без косы. Он ждал, что его снова поманят пальцем, и тогда он будет вынужден следовать призыву. Но фигура медлила в неподвижности, только молча пристально разглядывала его. А ему тоже не было резона самому, без зова, срываться с места и мчаться неведомо куда. Да и этот взгляд неотвратимо-осязаемый, раздражал. Поэтому, то ли во сне, то ли наяву, он махнул фантому: Уходи! Уходи!

Фигура задрожала, стала расплываться, тускнеть, а следом и весь портал смазался, потек, плавясь и теряя очертания, и через мгновение от видения не осталось и следа. Вот тогда до Сан Саныча дошло, наконец, что, возможно, никакой это не сон. От этой мысли его подкинуло, как пружиной. Вскочив с ложа, он бросился к стене и, будто в горячке, вновь принялся ощупывать ее. Все напрасно. Ничего похожего на вход в туннель он, конечно, не обнаружил. Поверхность, как и прежде, была ровной и неизменно осязаемой по всей площади. Черт, что же это было? Неужели, привиделось?

Придумать объяснение он не успел.

Загремел, открываясь, люк под потолком, и трубный глас Тянского воззвал к нему:

– Сан Саныч, ты там спишь, что ли? Давай, сюда! Можно! Поднимайся, пожалуйста, чай пить будем! И, через паузу: – Чашку только захвати, не забудь. А то…

Бросив пялиться на стену, но, не перестав раздумывать по странно возникшему поводу, Сан Саныч полез на гора. На половине лестницы он вспомнил про забытую чашку, плюнул вниз в сердцах и вернулся на второй круг, сделал еще одну попытку.

В горнице все было перевернуто вверх дном. Сан Санычу подумалось, – и это было похоже на то – будто пронесся по помещению средних размеров торнадо, перевернув и сорвав со своих мест все, до чего смог дотянуться. Шкуры были сдернуты с привычных мест на пол, лари и сундуки открыты и выпотрошены. Даже в очаге, судя по разору, по разбросанным дымящим поленьям, любознательные пришельцы покопались, заглянули в дымоход и, наверное, в чайник.

– Присаживайтесь, где найдете место, – предложил гостю шаман.

– Ох-хо, – тяжко вздохнул Тянский. – Ну и дела…

– Что это было? – спросил Сан Саныч, обводя приметы вторжения руками.

– Что было, то и есть, – качая головой, отвечал Худодо. – Это наша жизнь. Лицо его оставалось бесстрастным, никак не выдавало испытываемых им чувств.

– У нас такое называется – шмон, – сообщил Сан Саныч. Он поднял с пола шкуру, накрыл ей сундук и присел на него.

– Шмон? А что, подходит, вполне. Шмон…

– Большой шмон. Вы уверены, что они больше не вернуться? Кто, кстати, приходил? И что они искали?

Худодо жестом предложил гостю присаживаться к столу. Тянский тем временем занялся очагом. Он собрал и уложил на место разбросанные поленья. Огромным плоским веником смел в кучу вывалившийся из очага пепел, другой подвернувшийся сор, потом собрал все это на совок. Совок в его ручище казался не больше чайной ложки и едва выглядывал из ладони. Тем более, веник был несообразно большим. Но Хотий орудовал им чрезвычайно ловко и аккуратно, задействуя самый его уголок. Нагнуться Тянскому не позволяло огромное чрево, поэтому для достижения уровня пола ему приходилось, кряхтя и отдуваясь, широко расставлять ноги, расползаться в полу-, даже в четверть-шпагате, распределяя центр тяжести по разным частям тела так, чтобы не потерять устойчивости. Между тем, во всех его движениях присутствовала какая-то тяжеловесная слоновья грация, и Сан Саныч наблюдал за его действиями с некоторым изумлением, испытывая странное эстетическое удовлетворение.

– Так кто же это был? – вновь спросил он у Худодо. – Усии?

– Они, – кивнул шаман. – Летучий отряд. Круговая кустодия. Это местная стража так зовется.

– Но они не вернутся?

– В ближайшее время, нет.

– Судя по всему, искали они меня?

– И да, и нет.

– Как это? Поясните.

– Кого-то искали, к счастью, сами не знали, кого. Ну, хорошо, Худодо вам, кажется, уже говорил, что жителям Лимбонго запрещено посещать зоны безопасности между различными городскими кругами? Повторяю, это запрещено. Даже Худодо, чтобы посетить Лабиринт, должен получить в Адвокатуре соответствующее разрешение. И соответствующее сопровождение, к слову. Все эти формальности сегодня Худодо не выполнил.

– Но как они вообще узнали? О вашем посещении Лабиринта? За вами следят? Знают обо всех ваших перемещениях?

– Пока, к счастью, нет. Но работа портун контролируется. Кто, куда… Если чем-то заинтересуются, приходят и спрашивают лично?

– И это еще только Скорая стража, – вставил ремарку Тянский. – Слава богу, пока не Темная.

– Мне это ничего не говорит, – ответил Доманский. – Хорошо, каким образом это делается? Технически? Я имею в виду слежку.

– Сканируют. Или просвечивают. Как-то так.

– Я не видел в портуне никаких сканеров.

– Вот, вы их не видели, а они там есть.

– Ёсть! – попытался включиться в игру словами Сан Саныч. Неудачно.

– Нет, есть, – поправил его Худодо.

– Хм. Ладно, пусть есть. Как же этот сканер работает? Какой принцип используется?

– Основополагающий. Мммм, ну, ладно… Насколько нам известно, идентификация строится на том факте, что каждый человек, каждое живое тело – даже тело усии – имеет свой индивидуальный спектр, или уникальный рисунок биополя. У нас, в Лимбонго, давно умеют биополе считывать, анализировать, идентифицировать. Худодо не большой знаток этих вещей, всяких технических штучек, но в общих чертах так. И вот такие считыватели вмонтированы в кабины портун. Говорят, это довольно простые датчики.

– Вот, значит, что. Хм. Не думал, что вы тут такие продвинутые, в плане электроники и биотехнологий. Портуны – тоже штуки замечательные. Такого на Земле до сих пор нет, а они очень бы нам жизнь облегчили, портуны эти.

– Портуны не мы придумали, портуны – дар Господа нашего. Они были здесь изначально устроены, с того момента, как идея Лимба начала воплощаться. Зато у нас нет никакого другого транспорта. Животных, тоже. Про колесо не понимаем, не помним. Ничего, обходимся.

– Правда? Удивительно. А на первый взгляд ваша жизнь кажется поразительно архаичной. Оказывается, это только видимость. Местный колорит. А вот, скажите еще, можно ли как-то этой слежки избежать? Укрыться от нее? Обмануть?