Вся la vie

Трауб Маша

Коленька в этот момент уже насупился и шмыгает носом. Он знал, он знал, но мама оказалась быстрее. Мама наконец замечает страдания сына и картинно прикрывает ладонью рот:

– Все, молчу, молчу, давай ты сам.

Но молчать она не может. И на следующую загадку «Два конца, два кольца…» шипит в ухо сыну:

– Нож-ни…

В этот момент, услышав подсказку, отвечает другой мальчик. И бедный Коленька опять не успевает. Он перестает шмыгать и сползает под стол от обиды. Мама начинает его оттуда вытаскивать, сообщая всем, что «с ним всегда так, не знаю, что и делать».

Находится и папа, не обязательно муж

этой мамы, который тихо, но так, чтобы все слышали, заметит, что Лисичка уже не так молода и попа у нее могла бы быть и поменьше. Варианты – «у Зайчика-то грудь не заячьего размера». Еще одна мама обязательно с ним согласится и добавит, тоже шепотом, что Волк «вполне себе ничего, особенно в этом симпатичном трико».

А еще один папа, как пить дать, будет следить за текстом. Поскольку представление «по мотивам», то импровизация не всегда оказывается достаточно интеллектуальной. Так вот этот папа найдет как минимум три стилистические ошибки, две фактические, а потом долго будет взволнованно рассуждать на тему «тотального опопсения и упадка общего уровня культуры». И вообще, кто им пишет тексты? Как можно писать такие тексты?

На очередной день рождения Васи я позвала клоунессу. Обещали клоуна, но тот не смог. Пришла женщина лет сорока. Переодевалась тоже в коридоре рядом с мусоропроводом. Рисовала себе алые щеки по бледному лицу. У нее явно что-то случилось. Это такое состояние, когда ты совершаешь привычные движения, а руки не слушаются. У клоунессы падали из косметички кисточки, рассыпалась пудра. Мне нужно было возвращаться в квартиру, к гостям, но было неудобно оставить женщину. При этом она на меня никак не реагировала. Стоит и стоит. Клоунесса достала из сумки цветные панталоны и сняла джинсы.

– Подержи, – попросила она меня.

На колготках оказалась дырка. На этой дыре клоунесса и расплакалась.

Я помню свой детский кошмар. Мама отвела меня в цирк. Мы сидели в первом ряду. На арену вышел клоун с нарисованным ртом. Зачем-то он вытащил на арену меня и еще одного мальчика из первого ряда. Я упиралась. А моя мама, вместо того чтобы защитить меня от клоуна со страшно раззявленным ртом, подтолкнула и сказала: «Иди, иди». Так вот, уже на арене я разрыдалась. А мальчик, стоявший рядом, стал жаться коленками. Клоун подскочил ко мне, и вдруг из его глаз брызнули слезы. В два ручья. Клоун начал меня передразнивать: «Ы-ы-ы!» Я видела, что слезы льются не из глаз, а откуда-то сбоку, из-под волос, и зарыдала от ужаса еще сильнее. С тех пор на цирк я реагировала, как собака Павлова.

– Машенька, хочешь в цирк пойдем? – спрашивала меня мама.

– Ы-ы-ы-ы, – начинала подвывать я.

Так вот про клоунессу. Она плакала настоящими слезами, размывая грим.

– Почему вы плачете? – спросила я, понимая, что ситуация по меньшей мере странная. Мы стоим рядом с мусоропроводом, клоунесса плачет, а я держу в руках ее джинсы и конверт с деньгами. В квартире сидят гости, дети ждут клоуна, у моего ребенка день рождения. Женщина, видимо, хотела ответить. Но в этот момент на площадку вышел мой муж в поисках жены и заказанного клоуна. Мы обе подобрались, я сунула клоунессе конверт и джинсы, она запихала вещи в сумку и улыбнулась мужу раззявленным ртом.

Клоунесса вошла в дом с заготовленной фразой: «Сегодня меняется мода, Васе – четыре года. Ха-ха-ха». Муж посмотрел на меня выразительно: «Что это?»

Клоунесса тем временем загнала детей в детскую, выстроила паровозик, потутукала. Работать она должна была час. Ее хватило минут на тридцать. Она усадила детей за столик и велела есть. Дети были накормлены заранее, чтобы все пребывали в хорошем настроении, когда придет клоун. Но они сели и стали есть. Клоунесса тоже села. И перестала быть похожа на клоунессу. Она сидела на детском стульчике, ссутулившись, опав лицом. Одна девочка подошла к ней и поставила тарелку: «Тетя, поешь, ты, наверное, устала». Это был ее профессиональный провал. И она это поняла. Девочка погладила тетю по парику. Остальные дети тоже стали ее гладить и успокаивать. Такой вот получился грустный праздник.

Ты ждешь этого каждый день. Иногда хочется, чтобы это наконец случилось. А когда это случается, оказываешься к этому не готова. Я говорю о смене няни для ребенка.

Няня – это благодарная тема для разговора. Даже если впервые видишь женщину, допустим, жену начальника мужа, и не знаешь, о чем с ней говорить, нужно говорить о нянях. К концу разговора вы станете лучшими подругами. А страшилки из совместной жизни с няней? Это интереснее, чем рассказ про бывшего мужа или тайного возлюбленного. У меня есть несколько любимых.

Одна няня в одной семье была уволена за то, что съела целиком карпа, которого любовно приготовил глава семьи на ужин. Жена главы семьи пыталась заступиться за женщину.

– Ну съела, тебе что, жалко? – спрашивала она мужа.

– А что делал ребенок, пока она ела карпа? – мотивировал увольнение муж. – Карп – рыба костлявая. Она с ним часа два возилась.

В другой семье с приходом няни стали пропадать таблетки из аптечки. На ребенке пропажа, слава Богу, не отражалась. Через месяц мама малыша проследила закономерность – пропадали только дорогие лекарства. После вызова на ковер няни выяснилось, что женщина пила таблетки «впрок». Нет, она ничем не болела, несмотря на солидный возраст, но и заболеть не хотела. А если лекарство дорогое, то оно точно не навредит, а поможет сохранить здоровье.

– А зачем же вы выпили мои противозачаточные таблетки? – с некоторой завистью спросила мама ребенка.

Еще в одной семье няня попросила разрешения привезти зимние вещи «на хранение». Жена хозяина дома разрешила. Когда вечером с тяжелой работы пришел хозяин и открыл дверцу шкафа, чтобы повесить на вешалку свой дорогой костюм, он увидел, что вешать костюм буквально некуда. Половину шкафа занимали чужие юбки, кофты. Добило же его пальто с лисьим воротником. Лиса линяла на все его пять деловых костюмов.

Какая няня считается замечательной? Образованная, исполнительная, чистоплотная? Нет. Та, с которой ты оставляешь ребенка со спокойным сердцем. И в течение дня сердце не ноет, а рука не тянется к телефону. Та, за которой не нужно следить – неожиданно приходить, подъезжать к детской площадке на машине и смотреть, как они гуляют, не спрашивать консьержку, во сколько ушли, во сколько пришли. Все мои няни были такими.

Первая, когда ребенок был совсем маленьким, пропала неожиданно и с концами вместе с отпускными зарплатными за месяц вперед деньгами и ключами от квартиры. Меня успокаивали: все остальное же на месте – и советовали сменить замки. Я не верила, что женщина, которая целовала моего ребенка в попу, может что-то украсть.