Вся наша жизнь
Шрифт:
– Мышь, - ответил я.
– Но дело не в этом.
– А в чем же?
Я рассказал.
Он подавился фазаньей ножкой и долго кашлял.
– Невероятно.
– И тем не менее...
– я развел руками.
– Факты остаются фактами.
В глазах Данкэна загорелся огонек:
– Попробовать что ли?..
– Не советую, - с нажимом произнес я.
– Мугиду может не понравиться такое частое посещение его покоев.
Журналист задумался.
Некоторое время мы молчали, а потом Данкэн спросил:
– Но
Я тяжело вздохнул:
– Что, по-вашему? Мугид не преступник, а я - не полицейский, чтобы раскрывать тайну
Последней башни . Я скромный внимающий, который от нечего делать сунул нос туда, куда совать его совсем не стоило. Результат плачевный. Скажите, Данкэн, к чему мне лишние осложнения? Мугид не ущемляет моих прав, ничем не мешает мне жить спокойно. Мы заперты здесь? Заперты. Но мы бы и так оставались в гостинице все то время, пока длились бы повествования. Разумеется, одно дело - знать, что в любой момент можешь уйти отсюда, а другое - оказаться взаперти. И поскольку запретный плод сладок, мы так рвемся наружу. Заметьте, лишь поэтому!
Данкэн покачал головой.
– Вот вы говорите, что Мугид не ущемляет ваших прав, но - он делает это, вот в чем весь фокус! И вы подсознательно чувствуете сие, потому и ищите (или, по крайней мере, искали) ответ на свои вопросы.
– В чем же он меня ущемляет ?
– спросил я с насмешкой.
– В вашем праве на информацию!
– с жаром воскликнул журналист.
– Но есть же право... я не знаю... на неприкосновенность личности - или как это там называется? Вы же не можете безнаказанно лезть с микрофоном под кровать к человеку. Для этого существуют определенные законы в конце концов!
– Однако законы не способны все предусмотреть.
– Очень удобная фраза. Сколько раз вы за ней прятались, как за щитом, а?
– Не так уж часто, - он покачал головой.
– Мы совершенно ушли от темы нашего разговора.
– Я думал, она себя исчерпала.
– То есть, вы сдаетесь? Вы, начавший все это, требовавший от меня соблюдения каких-то тайн; когда мы почти добрались до сути Башни , - вы сдаетесь!
– Странный вы человек, господин Данкэн, - теперь настал мой черед качать головой. Говорите, как пятилетний мальчишка: сдаетесь , соблюдение тайн , добрались
до сути . Сплошная романтика. Наверное, юноша в очках, с которым вы беседовали, навеял на вас подобные настроения.
– Юноша в очках !
– фыркнул журналист.
– Его ваш разлюбезный Мугид просто-напросто усыпил вскоре после того, как вам привиделся олень. Парень проспал сутки!
– Впрочем, - добавил он, - вам это уже не интересною.
Я отрывисто кивнул и встал:
– Приятного аппетита. И желаю вам как можно более удачно провести этот выходной.
– Постараюсь.
Прихватив со стола корзиночку с пирожными, я ушел. За спиной фыркнул журналист, до глубины души возмущенный моим
отступничеством . Пускай его.
На лестничной площадке со мной столкнулся генерал в отставке . Мельком, в разговорах я слышал его имя - Шальган, - так что теперь имел возможность вежливо приветствовать коллегу по вниманию. Что и не преминул сделать.
Генерал насупленно одернул на себе пиджачок:
– Добрый день, господин Нулкэр. Идете проведать больную?
Я растерянно посмотрел на корзиночку с пирожными, которую нес с собой.
– Угадали.
Шальган зачем-то сунул свои морщинистые руки в тугие карманы пиджака и осторожно спросил:
– Вы сегодня встречались с господами Валхиррами?
– Довелось, признаться.
Генерал пытливо посмотрел мне в глаза:
– Вы тоже заметили это.
О Боги древнего Ашэдгуна, все начинается с самого начала!
– Господин Шальган, простите меня, но я очень тороплюсь. С вашего позволения...
Он раздраженно взмахнул рукой и встопорщился, как разгневанный дикобраз:
– Ступайте.
И уже вдогонку мне проворчал, думая, что я не услышу:
– Молодежь...
Вырвавшись наконец от этих прозорливых и весьма неравнодушных к чужим тайнам господ, я зашел к Карне. Оставил у нее пирожные, поболтал пару минут о том, о сем и, немного успокоившись, вышел, чтобы посетить библиотеку. Приключений на сегодня, как мне казалось, было достаточно - самое время тихо-мирно заняться изучением Феномена Пресветлых .
Если и есть в Башне какое-нибудь место, не подпадающее под дурное влияние необъяснимых метаморфоз и мрачных тайн, так это библиотека гостиницы. У проходившего мимо слуги (удивительно! откуда он только взялся?) я получил ключи и вскоре уже сидел за столом, листая нужную мне книгу. Прежде чем читать, я заглянул в оглавление, находящееся в конце этого фолианта. Ага! Вот то, что мне нужно.
Раздел назывался Проявления феномена в период после падения династии Пресветлых и, похоже, был написан и помещен в книгу значительно позже, чем все предыдущие разделы. Что, в общем, вполне объяснимо, если принять во внимание (в другое внимание, не в то, которым занимаемся здесь мы) сам предмет раздела.
Я отрегулировал настольную лампу и углубился в чтение.
РАЗДЕЛ 15
Проявления феномена в период после падения династии Пресветлых
После ан-тэга, объединившего древние Ашэдгун и Хуминдар в одну державу, время властвования ашэдгунских Богов прошло и династия Пресветлых закончила свое существование. Но видимо, что-то разладилось в Обители Богов, и первым признаком этого стало появление на свет Риги, получившего впоследствии прозвище Проклятый.
Рига родился в семье придворного шута, во время правления Гаттина Второго. Как свидетельствуют очевидцы, мальчик рос угрюмым и болезненным. И это вполне объяснимо: с трех лет у него обнаружилась необычная (для того времени) способность. Рига мог, лишь единожды взглянув на человека, сказать, как тот умрет.