Вся правда о жизни великих актрис
Шрифт:
Л. Смирнова: Я вернулась в эту комнату, и Раппопорт, бедный, тоже со мной переехал, он вынужден был. Но для него в комнате не было места: я спала на диване, а посередине стоял стол и что-то еще… Тогда он поставил раскладушку под стол, на ней и спал. А он уже был трижды или четырежды лауреатом Государственной премии.
В то время у нас были очень трудные съемки – у него свои, у меня мои. А в квартире жили дети. Когда однажды ночью я вышла на кухню, то увидела двух мальчишек маленьких, руки которых были запущены в мою кастрюлю, откуда они вылавливали куски мяса и с
Берия тогда был все. И мы написали письмо Берии, что мы – два лауреата, творческие люди живем в таких невозможных условиях: не высыпаемся, не можем нормально работать. И стали ждать ответа. Но однажды утром вышла газета с портретом Берии, из которой мы узнали, что он арестован.
Прошел месяц, прошло два. Мы подумали, что если даже кто-то распорядился, чтобы нам дали квартиру, все равно все уже погибло. И вдруг меня вызывают по телефону в дом на Котельнической набережной и сообщают, что нам выделена квартира: «Будете смотреть?» Я говорю: «Не буду, сразу выписывайте ордер!»
Взяла ключи, поднялась вот сюда на этаж, вошла в квартиру и обалдела. Мне показалось, что это рай. Когда я спускалась вниз, то потеряла сознание, а когда пришла в себя, то увидела что лежу распластанная в лифте, зонтик – в одной стороне, сумка – в другой, надо мной чье-то мужское лицо. «Гражданка, что с Вами?» – «Я квартиру получила. Квартиру получила!»
Все шло своим чередом. Жизнь приносила все новые роли и все новые встречи. Уже в зрелом возрасте Лидия Николаевна знакомится с самым своим любимым человеком – режиссером Константином Воиновым. Именно он открыл Смирнову как замечательную характерную актрису. Он научил ее не бояться возраста, а использовать его. Научил ее, что актрисе можно быть смешной… И мы получили блистательную характерную актрису.
Миф, легенда, звезда – это из лексикона журналистов, писавших о ней и хоть раз видевших ее не на экране. А звезда должна жить на небе. И вот мы в гостях на небе – это тринадцатый этаж знаменитой московской высотки, что на Котельнической набережной. Задираю голову. Шпили и башни устремлены куда-то в космос. Когда-то по плану советского правительства этот дом должен был заселить цвет советской же интеллигенции. Не помню, было ли 50 лет назад в ходу слово «престиж», но здесь жили буквально все: Марина Ладынина, Галина Уланова, Нонна Мордюкова, Фаина Раневская, Клара Лучко… Звонок. Смирнова открывает сама. Квартира двухкомнатная. Полная шкафов, забитых куклами всевозможных калибров. «Не страшно ей тут ночью?» – думаю я, пока оператор ставит свет.
Ее доброта, ее нежность, ее достоинство. Она не выглядит моложе своих лет, подлинный живой классик, но при этом каждое мгновение ты ощущаешь: рядом находится Женщина!
Прихлебывая чай из кружки, задаю последний вопрос.
М. Г.: Лидия Николаевна, столько лет Вы в Москве провели. Можно сказать, что Москва — лучший город на земле?
Л. Смирнова: Конечно, здесь я корнями вросла. Я знаю Москву, особенно, конечно, старую Москву. Все знакомо: каждый дом, каждый магазин. Сретенские ворота, весь город. Вот эти знаменитые дома России, они
Людмила Чурсина
Людмила Алексеевна Чурсина родилась в Душанбе (Сталинабаде) 20 июля 1941 года. Окончила театральное училище имени Б. В. Щукина. В кино с 1961 года, первая роль в фильме «Когда деревья были большими». С 1963 года – актриса театра имени Вахтангова, с 1965 – киностудии «Ленфильм», с 1974 – театра драмы имени А. С. Пушкина в Ленинграде, с 1984 – Центрального театра Советской Армии, с 1994 года играла в Московской драматической труппе «Блуждающие звезды. Советская кинозвезда, ставшая эталоном красоты для нескольких поколений. Лучшие роли в кино: Дарья («Донская повесть»), Виринея («Виринея»), Анфиса («Угрюм-река»).
М. Г.: Насколько я знаю, Вы никогда не собирались стать актрисой. Чем Вы были увлечены, когда были девочкой?
Л. Чурсина: Я была большой хулиганкой. Все деревья, крыши были мои, я руководила всеми боями на улицах. И всем от меня доставалось. Когда уже училась в школе, я увлекалась такими науками, как геометрия, физика – сложными, серьезными. И училась очень неровно, а по поведению даже подчас бывали двойки, потому что много кикиморничала, много дурачилась, но в седьмом классе взялась за ум и закончила школу с медалью.
М. Г.: Актрисой Люда быть не собиралась.
Л. Чурсина: Нет, потому что я была длинная и нескладная, я стеснялась своего роста, для того времени 1 м 76 см или 1 м 77 см – это было очень высоко. Мне хотелось быть ниже. Каблуки для меня были запрещены, школьные вечера и танцы тоже, потому что партнера не находилось. От этого я очень страдала.
М. Г.: И как Вы оказались в Москве?
Л. Чурсина: В Москву я приехала со своей школьной подругой. Она собиралась поступать в театральный вуз, а я – в МАИ. Поскольку в МАИ экзамены намного позже, и медаль моя предполагала только собеседование, то я пошла с подругой просто за компанию, ведь всякой девчонке интересно все театральное: театральный институт, балет… Такое ощущение, что это легкая, прекрасная профессия: красные ковры, аплодисменты, цветы. Только потом узнаешь, что она не только прекрасная, но и мучительная.
М. Г.: Что Вы читали при поступлении?
Л. Чурсина: При поступлении я читала то же, что в школьном литературном кружке – «Белый пудель» Куприна. Кусочек, где ночью мальчик прокрадывается и спасает пуделя, и пудель радостно визжит. И я вот визжала, лаяла. Мне сказали: «Так, хватит!» Потом я читала «Лягушка и вол» и с испугу перепутала – не лягушка на вола прыгнула, а вол на лягушку. В общем много было нелепостей…