Вся синева неба
Шрифт:
Но он не слушает. Закрывает дверь ванной и шепчет:
— Я жду тебя здесь.
Открыв дверь несколько минут спустя, она не успевает сделать и шага в коридор, Леон уже перед ней, всего в паре сантиметров от ее лица.
— Ну?
Он не может ничего различить на невозмутимом лице Жоанны. Ничего, кроме легкого волнения. И, кажется, подрагивают уголки губ… Она заплачет? Он хмурит брови.
— Жо?
Но губы вздрагивают снова, и он понимает, что это улыбка.
— Да? — шепчет он, прислушиваясь к ее дыханию.
Она кивает и улыбается
Долго они этот секрет не хранят…
Рождественские праздники позади, но старая ель еще здесь, и мигают гирлянды. Жоанна скорчилась на диване с грелкой на животе. С утра ее тошнит. Стоит ей проглотить хоть что-нибудь, как она бежит в туалет. Жозеф догадался, что происходит.
— Есть? — спросил он, принеся ей стакан воды несколько часов назад.
И ей пришлось признаться.
— Я не должна была сообщать тебе сейчас… Еще слишком рано.
Она хочет сказать, что есть еще риск его потерять.
Леон только что вернулся с работы и нашел ее на диване, белую как смерть.
— Все нормально? — шепотом спросил он у Жозефа, пока Жоанна молча созерцала пламя в камине.
Жозеф, улыбаясь, кивнул.
— Да. Все нормально.
Теперь они вдвоем пытаются ужинать, в то время как Жоанна так и осталась, скорчившись, на диване. У Леона встревоженный вид.
— Ты уверена, что не хочешь немного пюре? — спрашивает он, обращаясь к спине Жоанны.
— Уверена.
Она кладет грелку на подлокотник дивана и встает.
— Куда ты? — беспокоится Леон.
— Как можно дальше от этого запаха.
— Запаха? Какого запаха?
Жозеф улыбается неведению Леона.
— Она какое-то время будет чувствительна к запахам, — говорит он. — Некоторые будут внушать ей настоящее отвращение.
— Как это пюре, — добавляет Жоанна с гримасой. Жозеф сочувственно улыбается.
— Иди ложись. Мы принесем тебе чего ты захочешь, хорошо? Чего бы тебе хотелось?
Она задумывается на несколько секунд.
— Инжирного компота.
Оба поспешно кивают.
— Отлично. Будет тебе компот через полчаса.
Она идет в спальню, они смотрят ей вслед. Леон умирает от беспокойства.
— Это надолго?
— Возможно. Так часто бывает в первые три месяца.
— О!
Жоанна входит в свою комнату и больше не слышит, о чем они говорят.
Это продолжалось полных два месяца. Поначалу она отказывалась идти к врачу и заставляла себя продолжать работать в школе, пока Жозеф не стукнул кулаком по столу.
— Теперь тебе надо отдыхать! Ты ничего не ешь! В конце концов упадешь в обморок.
Леон горячо поблагодарил Жозефа за инициативу.
— Меня
Но это затянулось надолго. Она постоянно чувствовала себя усталой, а когда ей становилось лучше и она начинала есть, ее опять тошнило. Целыми днями она считала часы. От чтения кружилась голова. От готовки мутило. К счастью, была музыка. Жозеф ставил Майлза Дэвиса, Бетховена, иногда Моцарта.
— Это очень полезно для развития ребенка, — говорил он.
Однажды вечером она застала Леона и отца за совещанием в кухне. Жозеф вернулся из города и показывал Леону новенькую толстую книгу.
— Это может сделать начало ее беременности веселее, — говорил он.
И Леон, начавший листать книгу, энергично подтвердил.
Ей сказали об этой книге в тот же вечер. Она называлась «Ритуалы и традиции шаманов в отношении беременности во всем мире». Жозеф и Леон сели на диван, положив между собой книгу. Жозеф объявил:
— Мы тебе почитаем.
Они стали читать по очереди, сопровождая пассажи комментариями и призывая ее высказать свое мнение.
— Два общих суеверия мы находим у большинства народов мира: женщина и ее зародыш беззащитны, потому что на них могут напасть злые духи. Для их защиты существуют определенные ритуалы. В Африке, например, беременные женщины принимают каолиновые ванны.
Леон нахмурил брови.
— Понятия не имею, что это такое… Повсюду в мире им дают защитные предметы. Колдуны в Африке и Вьетнаме дают талисманы против выкидыша. В Сенегале это амулет с сурой из Корана. О! А в Гвиане, в племени нджукас, им дают веревочки, которыми они должны обвязывать живот. Дать их должен шаман.
Жозеф и Леон включились в игру еще больше, чем она.
— Металл служит превосходной защитой в Гватемале и в Того, в племени эвес. Он защищает от злых чар и является громоотводом от злых духов.
Леон стукнул ладонью по коленке.
— Вот оно что, Жо! Надо купить тебе украшение-громоотвод!
Видя на ее лице легкую улыбку, они продолжали чтение весь вечер. Назавтра Леон принес ей подлинный мусульманский талисман, найденный у антиквара в Сен-Сюльяке.
В другой вечер они решили угадать пол ребенка с помощью старинных верований. Они с Леоном были в спальне, в темноте. Зажгли свечи, и Леон склонился над купленной Жозефом книгой.
— Тебе снился в последнее время медведь или дракон? — спросил Леон.
Жоанна, опершись на большую подушку, покачала головой.
— Нет.
— Ладно, — разочарованно протянул Леон. — А корова?
Она задумалась и снова покачала головой.
— Тоже нет.
— Тогда, может быть, цветок? Или солнце?
— Нет.
— Украшение?
Она закатила глаза. Уголки его губ опустились в гримаске разочарования.
— Что это должно значить? — спросила она, привстав.
— В Корее считается, что если будущей матери снится медведь, дракон или корова, значит, она ждет мальчика. Если ей снится цветок, украшение или солнце, будет девочка.