Вся жизнь — игра
Шрифт:
Нет, не останется. Видно ведь, как ты вздрогнул, как твоя рука сжала, смяла в комок початую пачку сигарет! Ну что, получил? Это плата за стриптиз в открытом море. За все нужно платить, уважаемый! И иногда — торгуйся-не торгуйся — втридорога!
Управляющий, оторвав наконец взгляд от своих застарелых мозолей, тоже заметил молодого хозяина и его даму. Зыркнул глазками по корзинам, по сарафанчику от Готье и сразу все понял. Ни словом не попрекнул Лучано, только вздохнул укоризненно и… сочувственно.
«Милый, милый старик Джузеппе, — с нежностью подумала Маргарита. — Ты, наверное, в молодости не мучил своих возлюбленных. Сколько бы у тебя их ни было, я уверена, что для каждой ты создавал волшебную сказку. Поучиться бы у тебя некоторым, которые мнят себя гениями!»
Надо отдать Георгию должное: он сделал героическое усилие над собой и сдержал гнев. Единственное, что он себе позволил, это спросить партнера ледяным тоном, кивнув на лукошки:
— Это было так уж необходимо?
Лучано лишь широко улыбнулся в ответ: мол, не видишь сам, приятель, как я счастлив? Так что не приставай ко мне, пожалуйста!
Вместо него ответила Маргарита. Теперь уж она не изображала бессловесную женщину Востока:
— Мне это было необходимо.
И небрежно поправила упавшую бретельку.
Лучано донес корзины до Ритиного номера и удалился, гордый собой, не желая выслушивать слова благодарности.
В ванной комнате «люкса» как раз в это время меняла полотенца горничная. Это была пожилая женщина с измученным тусклым взглядом. Видно, не от хорошей жизни она продолжала работать: в ее возрасте можно было бы уже и отдохнуть.
Маргарита поставила полные лукошки прямо к ее ногам с расширенными, нездоровыми венами:
— Вот. Возьмите, пожалуйста.
Горничная, скрывая недовольство, спросила:
— Куда отнести-то? В какой номер? — решила, что эта тяжесть предназначена в дар кому-то из жильцов отеля. Такое тут случалось нередко: то бутылку шампанского попросят передать, то еще что-то. Но эта красотка в марлевом платье совсем совесть потеряла: заставляет тащить килограммов тридцать. Думает, что сама никогда не состарится!
— Вы меня не поняли, — улыбнулась Маргарита. — Это именно вам!
Взгляд женщины как-то сразу изменился, потеплел. Она присела на корточки, стала перебирать содержимое корзин:
— Ой ты… вот внученьки-то порадуются! О! Тут и инжир… А ягод-то! Даже на варенье хватит. Ой, спасибо, миленькая, вот уж порадовали-то старую… А вам не жалко?
— Ни капельки. Это специально для вас купили. Вы так хорошо обслуживаете!
Маленькая ложь — большая правда, если кому-то от нее становится тепло.
— Да, да, — закивала женщина. — Я уж так стараюсь, так стараюсь!
Горничная оторвала от грозди виноградину и положила в рот, одну-единственную себе, остальное — внучкам. Сколько их у нее?
«А ведь Лучано действительно сделал сегодня доброе дело. — Маргарита была довольна. — И тихая радость этой женщины куда важнее, чем миллионная сделка между «Колизеумом» и фирмой с неудачным названием «Техно-Плюс»…
Глава 6
БРАВИССИМО, МАЭСТРО!
— Корзинки я вам завтра верну, — сказала уборщица, закончив драить и без того стерильную ванну.
— Зачем? — удивилась Рита. — Не нужно. Это вам. Пригодится ведь?
— Правда? — так и засветилась женщина. — Еще бы не пригодились, такие корзинки хорошие…
Она ушла счастливая, и эти добрых тридцать кило уже не казались ей тяжестью…
«Надо бы выспаться… перед новым раундом», — подумала Маргарита. Львица не сомневалась в том, что борьба еще не окончена.
Сейчас она нанесла противнику хлесткий удар, но это было еще не нокаутом, а лишь нокдауном. Хорошо бы добить соперника, пока он еще не успел собраться с новыми силами.
Глаза у нее слипались: сказывалась привычка к ночному образу жизни.
Подошла к окну, чтобы задернуть портьеры, и… увидала, что противник-то жив-здоров, и даже вполне бодр!
Георгий пружинисто шагал по гравийной дорожке, одетый в белые шорты и футболку, с теннисной ракеткой в одной руке и лимонно-желтыми мячиками в другой.
Как вовремя она выглянула! И как хорошо, что ее «люкс» находится невысоко, всего на третьем этаже: можно рассмотреть всех, кто прогуливается внизу.
Сонливость как рукой сняло…
На этот раз она не потратила много времени на сборы: «рыночный» макияж вполне годился и для теннисного корта. Оставалось только сбросить нахальный сарафан, уже сыгравший свою роль, и перелезть в белое трикотажное мини-платьице, специально заготовленное на случай занятий спортом, и легкие изящные матерчатые тапочки с затейливой шнуровкой. Да еще — украсить гибкую шею тонкой цепочкой, на которой висел, сверкая, крошечный золотой львенок. Он был не менее коварным, чем его хозяйка, этот блестящий звереныш: то и дело как бы нечаянно попадал в таинственную ложбинку пышного Ритиного бюста. Пусть наблюдателю захочется заглянуть: а куда это он делся?
Партнеров по теннису у Георгия в этот жаркий час не нашлось, и он играл один, сам с собой, об стенку.
С остервенением колотил по ворсистому мячику, точно хотел излить на него всю накопившуюся злость. Деревянная тренировочная стенка содрогалась и взвизгивала от пушечных ударов.
Маргарита остановилась поодаль, за зарослями розовой мальвы, и некоторое время наблюдала этот поединок гения с желтым маленьким мячом-цыпленком, а точнее — с самим собой.
Она упивалась зрелищем этой мужской дикости, этого бесконтрольного выплеска.