Вся жизнь - поход
Шрифт:
Хотя поездка в Крым организуется на майские праздники, но несколько учебных дней мы все же захватываем. Это не вызывет восторгов у администрации колледжа: скоро же сессия! А я еще и нескольких преподователей забираю!
Я выслушиваю мнение директора об очередной авантюре, соглашаюсь, что нарушаю учебный процесс,.. и прошу изыскать средства для оплаты поездки студенток. Директор молча и выразительно смотрит на меня, давая понять, что твердо знает, какая больница по мне плачет, но приказ о награждении студенток дополнительной стипендией за активную туристскую работу подписывает. Теперь девушки обходят своих преподавателей и получают от каждого письменное разрешение на поездку. Меня радует, что за все годы ни одну студентку не отлучили от Крыма за неуспеваемость: большинство из них были твердыми хорошистами и отличниками.
Свой лагерь мы устанавливаем под хребтом Демерджи, как раз в том месте, где снимались сцены из телефильма "Сердца трех". На поляну от шоссе ведет довольно крутая тропа. Мы заносим наверх рюкзаки, освобождаем их от вещей и спускаемся за ящиками. У новичков уже от первого подъема глаза лезут на лоб, и ветераны успокаивают девчат: через пару дней будете прыгать туда-сюда как козочки. Второй заход для новичков, как правило, последний - они валятся на землю и тихо постанывают.
А старожилы спускаются за ящиками и в третий, и в четвертый раз...
Мне всегда интересно наблюдать за новичками. Вот они задирают головы и смотрят на гребень хребта:
– Неужели туда полезем?!
– Завтра же, - говорю я.
– Да ни в жизнь! Лучше застрелите.
– Оружия нет. Мы вас альпенштоками прибьем, - обещают ветераны.
Я знаю, что первые занятия будут самыми трудными для новичков. Кое-чему они научились на тренировках до выезда в Крым, но здесь все по другому: и нагромождение камней на склонах хребта, и высота. Здесь есть куда падать, здесь уже не по нарошке, и страх девчонок перед завтрашним восхождением мне понятен. Но я знаю как научить побеждать страх, и знаю, что через несколько дней новички будут с улыбкой смотреть на свой первый горный маршрут, не понимая, что там пугало их. Это преображение людей, поверивших в свои силы, самое интересное для меня на занятиях. Поэтому я давно уже работаю с отделением новичков, не сомневаясь, что остальных инструктора обучат лучше, чем я, подходящий к пенсионным годам.
Мы устанавливаем лагерь и развешиваем нашу "канцелярию" - режим дня, списки отделений, списки дежурств, планы занятий, "Культурную программу" и меню на каждый день. Над центральным тентом укрепляется голубой штандарт с нашей эмблемой и рядом - щит, утащенный с какой-то заброшенной стройки: "Работай в каске!"
Во второй половине дня новички поднимаются на пригорок недалеко от лагеря, и я рассказываю об истории и географии Крыма, показываю, в какой стороне находятся Ялта и Севастополь, где Алушта и Феодосия. Мы рассматриваем хребет Демерджи. Новичкам трудно поверить, что в давние времена все это было морским дном. Но я поднимаю мелкие ракушечки и девушки удивленно ахают - ведь море от нас больше, чем на полкилометра внизу. Я указываю на видные с пригорка крупные выходы скал: это - Кузнец, это Мария, а вон там, на восточной оконечности хребта - Екатерина. Теперь новички хорошо представляют где мы расположились, и не будут отвечать на вопрос о месте проведения сборов неопределенной фразой - в Крыму.
С утра начинаются рабочие будни. Распорядок дня выдерживается строго.
В 7.00 - подъем, и ровно через 8 минут - выход на зарядку. Опоздавших практически не бывет. И не потому, что за опоздание - чистка кастрюль. Просто ребята привыкли к точности, и если договорились проводить зарядку в 7.08, то это в 7.08, и ни минутой позже.
После завтрака есть немного свободного времени. Инструктора получают у ответственного за снаряжение все необходимое для занятий, и ровно в десять отделения выстраиваются для сдачи рапорта дежурному командиру. Когда мы только начали вводить рапорта, взрослые ворчали: зачем это нужно, игра какая-то. Приходилось убеждать, что сдача рапорта это не только показатель готовности к занятиям, но, прежде всего, учет людей.
И без такого учета вполне возможно кого-нибудь не привести с тренировки. Хватимся мы человека только за ужином, пойди ищи его теперь в темноте. Ветераны слушали меня и ухмылялись.
И ухмылялись до тех пор, пока не вернулись в лагерь без одного новичка.
Теперь ритуал выхода на занятия никого не удивляет.
Инструктора рапортуют о количестве человек, идущих в горы, и контрольных сроках возвращения.
Дежком делает запись в специальной тетради, и инструктора расписывются в ней. Нарушать сроки возвращения в лагерь запрещено. Если инструктор видит, что тренировка затягивается, он извещает об этом дежкома по рации или с нарочным.
Придя с занятий, отделение снова выстраивается для рапорта, а дежком по своей тетради сверяет наличный состав. Если в строю не хватает человека, рапорт не принимается, и никакие крики, что вон отсутствующий появился на тропе или возится у палатки на дежкома не действуют: отделение должно стоять в полном составе, и нечего тут базарить!
Слышал однажды как идущая в строю девочка сказала подруге:
– Пойдем сбросим рюкзаки у палатки.
– Ты что? Сначала сдадимся.
Отрапортовав, отделение идет сдавать снаряжение. И хотя все пересчитано перед спуском в лагерь, споры с принимающими все же бывают.
– Карабин не той марки, - говорит ответственная.
– Я выдала "Ибрис", а ты мне " Бобика" суешь.
– Какая разница, - возмущается инструктор.
– Мы со вторым отделением поменялись. Они и сдадут.
– Вот как поменялись, так и разменяйтесь. Отходи в сторону.
Как-то я не смог вытащить заколоченный в скальную трещину крюк. Обещаю, что завтра непременно достану его.
– Ну, да, - говорит ответственная.
– Сегодня вы - "завтра", потом еще кто-нибудь. Не принимаю снаряжения и все. Или приносите крюк, или пишите акт на списание.
Научил на свою голову. Пришлось снова лезть в гору и выколачивать железку.
Учет людей целиком лежит на дежкоме. Линеек мы не проводим, поэтому договорились, что даже выход в свободное время за условную территорию лагеря разрешается только дежурным командиром, который отмечает куда и на сколько идешь. Понятно, что можно уйти и не отметившись - никто же за тобой не следит. Ну, собрались ребята на ручей всполоснуться после тренировки , так ведь самостоятельные люди, вернутся засветло. Ну, пошли подружки прогуляться под звездным небом к развалинам крепости, что в двухстах метрах от лагеря какая беда? Дежком и внимания не обратит. Но наша дисциплина построена не на запретах, а на понимаемой всеми необходимости. И подходят взрослые люди к пятнадцатилетней девчонке предупредить, что пройдутся вон по той дороге вдоль хребта, а вернувшись, снова отмечаются у нее.
Я не раз рассказывал ребятам к чему может привести слишком вольное поведение в горах, и однажды они сами убедились в этом.
Сидим мы у нашего костерка, обсуждаем тренировочный день.
И тут кто-то заметил вдалеке и высоко на склоне мигающий свет фонарика. Да еще в месте, объявленном запретным для занятий из-за мелкой скользящей осыпи и летящих сверху камней. На сигнал бедствия - шесть миганий в минуту вроде не похоже, но мы все-таки пошли вдоль хребта узнать, что происходит и не нужна ли помощь.