Вторая фаза
Шрифт:
Мы с Ролданом ничего не сказали, а просто молча остановились.
Я достал походный обогреватель, активировал в экономичном режиме. Пока Ролдан с Виллисом искали более-менее пригодные палки, чтобы сделать из них подобие шампуров, Перк раскрыл мешок и стал вытаскивать мясо. Я сразу взял кусок покрупнее, насадил на нож и начал подогревать на медленном огне. Но стоило появиться первому аромтаному дымку, как я не выдержал и впился зубами в сочную оленину.
— А ты, я смотрю, проголодался, — как бы невзначай заметил азиат.
Я кивнул, не удостоив его репликой. Про мое заражение Т-бактериями никто из них не знал. Да и кому
Вернулись Ролдан и Виллис, разобрали по куску и принялись подогревать завтрак. Гигеону тоже дали кусок, но он на разогрев время тратить не стал.
Некоторое время ели молча, но потом тишину нарушил Виллис:
— Все же длинные у вас ночи. Часов восемь, наверное, прошло, пока не начало нормально рассветать.
— Во-первых, ты не на Земле, а в гребаной имитации, а во-вторых, даже восемь часом — это нормально для нашей планеты. Многое, конечно, зависит от времени года и местоположения. Но в целом, восемь часов — это норма, — пояснил Ролдан.
— Я вот чего в толк не возьму, — проговорил азиат. — Мы все живем на разных планетах, на каждой из которых сутки имеют разную длину. Так почему же мы вынуждены всегда ориентироваться на двадцати четырех часовой цикл? На Мюне вообще оборот вокруг своей оси составляет всего девятнадцать с небольшим земных часов. Ладно хоть рабочий день определяется по местному времени.
— Это же очевидно, болван, — усмехнулся Виллис. — Человечество зародилось на Земле, поэтому традиционно принято все мерить по земным лекалам. Локсийцы, кстати, чтобы они не говорили и как бы не открещивались от наших общих корней, тоже на земные константы равняются. На Зеро вообще сутки составляют всего семнадцать часов. На всех планетах так, кроме Земли. Есть местное время, по которому живет население, а есть общепринятое, то есть земное. По последнему летоисчисление и ведется. Представь, что было бы, если бы каждый мир жил по своему календарю. Мы бы все давно запутались.
Перк нахмурился, но говорить ничего не стал.
— И это правильно, я считаю, — сказал Ролдан. — Земля — центр вселенной, во всяком случае, для людей. Поэтому другим мирам нужно равняться на нее.
— Центр вселенной? — чуть улыбнулся Виллис и покачал головой. — Гайнадцы и суухи с тобой бы поспорили.
— Да срать я хотел на долбаных инопланетян! — махнул рукой Ролдан.
А у меня в голове вдруг что-то щелкнуло. Внимание зацепилось за фразу «Земля — центр вселенной». Людской род зародился на Земле, а потом расползся по галактикам. Это мы все знаем. Но Земля остается колыбелью человечества. Не в этом ли ее основное свойство?.. То самое свойство, которое должно нам дать подсказку, как найти выход из этой локации?
— Ты чего, Шой? — уставился на меня Ролдан. — Замер, как будто призрака увидел.
— Да так, задумался, — отмахнулся я. Говорить о возникшей только что догадке пока не буду, нужно все как следует обдумать. Но у меня возникло прочное ощущение, что я стал на шаг ближе к пониманию, где искать выход.
После скоротечного завтрака и отдыха сразу же отправились в путь. В отдалении завыли волки, заставив наши сердце сжаться от непроизвольного страха. Скорость передвижения снизилась еще больше — теперь каждый оглядывался по сторонам, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему подряд. Еще через час рассвело окончательно, и у нас даже отпала необходимость освещать путь. Я отдал фонарь Ролдану, а сам вновь нацепил шлем, но забрало опускать пока не стал — кровь и грязь на нем высохли, почти полностью лишив возможности сквозь него что-либо разглядеть.
Вышли к узкой речке, что огибала небольшой холм и убегала в глубину леса. А на этом возвышении, словно окопавшись от внешнего врага, стояла невысокая, метра четыре или пять, башня, выложенная из ровных прямоугольных блоков. Вершину опоясывала корона из прямоугольников, расположенных друг от друга на некотором расстоянии и образующих нечто вроде широких бойниц. Чуть ниже чернели маленькие прямоугольники окон. Строение очень походило на фигуру «ладья» из древней игры, которая называлась шахматами. В стилях я не разбирался, но мне почему-то показалось, что именно так должна выглядеть фортификация позднего средневековья в понимании неискушенного человека конца третьего тысячелетия.
— Это что, крепость? — поинтересовался Перк, оглядев строение.
— Башня, — уточнил я. — Только что она тут делает — непонятно.
— Что-то из периода Средневековья, я полагаю? — спроси Виллис.
Я кивнул.
— Неужели они сохранились? — удивился Перк.
— На самом деле подобных строений на Земле остались считанные единицы. И каждое охраняется специальными службами. Наследие истории, мать ее. Опять локсы какую-то несуразицу придумали. Вот так, посреди леса, башню не встретишь, — пояснил Ролдан.
У меня же в голове промелькнул обрывок мысли, что башню сюда поместили не просто так. Был в этом какой-то тайный смысл. Может, очередная подсказка?
— Сразу видно, что эти декорации лепили идиоты, — фыркнул Ролдан, как только мы подошли ближе к холму. — Камни все как новенькие, ни пятен, ни обломков. Ее как будто вчера построили. И стиль какой-то… смешанный. Так раньше не строили.
— Надо проверить, что там, — сказал я. — Есть желающие?
— Как будто у нас есть выбор, — развел руками Виллис.
— Внутри могут быть ловушки, как на других локациях, — предостерег Перк.
— Могут, — кивнул Ролдан. — А еще там может быть схрон. Не зря же поставили эту бутафорию. Как раз именно для этого, я думаю.
— Тем более, значит, есть ловушки. Либо эту башню охранят какая-нибудь тварь, — произнес Перк.
Я просканировал близлежащую местность пси-обзором, и он мне четко «сообщил», что живых существ, кроме нас, поблизости не наблюдается. Двинулся к реке, спутники последовали за мной. Перешли водоем вброд и оказались возле башни. Заглянув за нее, я заметил примыкающую к задней части полуразрушенную стену. Несколько каменных блоков валялись на земле, и в промежутках между ними выглядывала высокая трава.
— А вот и повреждения, — сказал я, подмигнув Ролдану.
— Тоже бутафорское все, — отмахнулся он.
Обошли строение слева, пролезли через крупную брешь в стене и оказались на внутреннем дворе. Каменные блоки здесь тоже были разбросаны в хаотичном порядке, словно какой-то великан прошелся по башне гигантским молотом. Вход в башню был наполовину завален камнями.
— Гигеон, — позвал я спутника. — Будь любезен, разгреби эти блоки.
Здоровяк беспрекословно подчинился. Мне даже на миг стало его жаль. Мы ведь использовали живого человека, как какой-то инструмент. Впрочем, будь у него с головой все в порядке, я все равно попросил бы его об этой услуге.