Вторая фаза
Шрифт:
— А ты откуда обо всем этом знаешь? — спросил я, хотя уже давно догадался, что Виллис до появления в рядах армии Федерации был тесно связан с наукой.
— До поступления в армию я был ученым, — подтвердил мои догадки он. — Работал в области изучения межпространственных перемещений. Совет Федерации поставил перед нами цель — ускорить процессы гиперпространственных скачков, а также наладить более быструю связь между отдаленными мирами. Но про технологию конструирования подпространства я тоже знаю немало, все-таки работал в смежной области. У нас ходили слухи, что основу этой технологии наши промышленные шпионы выкрали именно
— Все-таки мы недалекие, — усмехнулся Ролдан. — Ну или как минимум — наши ученые.
— Дело не в этом, — недовольно поморщился Виллис. — Просто подход к научным изысканиям другой.
— И ты хочешь сказать, что локсы наплодили кучу параллельных миров, в каждом из которых разместили по уровню? — поинтересовался Перк.
— Да нет же, болван, — махнул рукой Виллис. — Подпространство — это не совсем параллельный мир, хоть и близок к его парадигме. Это как бы ответвление от мира-оригинала, но с некоторыми своими свойствами. Да и зачем создавать, как ты выразился, «кучу»? Достаточно одного подпространства.
Последние слова Виллиса заставили меня вспомнить подсказку Кроноса о свойстве Земли, о котором должен знать каждый землянин. Мне вдруг показалось, что я к ее разгадке стал чуть ближе, хотя и не понимал, в чем эта близость заключалась.
— Постой-ка, — нахмурился Ролдан. — Но уровней-то много, и все они разные.
— Ну и что?! Это не означает, что для каждой локации нужно создавать отдельное подпространство. Процесс его конструирования достаточно затратный и опасный. Все же манипуляции с пространственными константами — это не опыты в лаборатории. Создать всего одно стабильное подпространство — большое достижение. Что же касается особенностей каждого из уровней, то здесь нет ничего сложного. Технологии терраформирования придут на помощь. Были бы средства и ресурсы, а они у Империи имеются в достатке.
— Хорошо, допустим, ты прав, и мы находимся в подпространстве, — кивнул Перк. — Я даже могу представить, что в этом подпространстве построен огромный комплекс с уровнями, на каждом из которых проведен процесс, схожий с терраформированием. Или еще что-то подобное проделано. Но, ведь это, черт возьми, все равно другой мир! И законы здесь должны отличаться!
— Так в том и суть подпространства, что оно подчиняется тем же законам, что и мир-оригинал, ну… с небольшими отклонениями.
— И как эти отклонения обнаружить? — спросил азиат, и в голосе проскользнула тревога.
— Здесь может быть что угодно, — развел руками Виллис. — Другая скорость движения, иное падение света или еще что-нибудь похожее. Эти отклонения не всегда можно обнаружить без специальных приборов. Разница может заключаться даже в изменении структуры ДНК организмов или количестве хромосом в клетке.
— Изменение ДНК? — присвистнул Перк. — А ведь это серьезно. Такие вещи мутациями называются.
— Да брось ты! — махнул рукой Ролдан. — Во-первых, на самом деле неизвестно, так ли на самом деле. Виллис же сказал, что это всего лишь его гребаное предположение. Во-вторых, даже если все это правда и мы в параллельном пространстве…
— В подпространстве! — перебил его Виллис, начиная раздражаться.
— Да хоть в заднице
— Но если… — не успокаивался Перк.
— Все, хватит! — обрубил Ролдан. — Башка уже пухнет от вашей пустой болтовни. Давайте лучше обсудим, что делать дальше. Шой, что скажешь?
— А что делать?.. Сейчас привал. Дальше я не пойду. Делать мне не хрен — по темноте бродить, — возмутился азиат.
— Да заткнись ты уже, говорливая обезьянка! — незлобно прикрикнул Ролдан.
— Это тебе лучше заткнуться, — прищурил узкие глазенки Перк, отчего стал похожим на слепого котенка.
— Ладно, успокоитесь, — резко сказал я, чуть подавшись вперед всем корпусом. — Перк прав, идти в ночь не имеет смысла. Выдвинемся утром… Ну как рассветет, то есть. Не знаю, как здесь все устроено со сменой суток, но если все так же, как и на Земле, то тьма начнет рассеиваться уже часов через шесть-семь. За это время мы должны как следует отдохнуть.
— Это смотря в каком регионе мы находимся. Вернее, какой именно регион сымитировали долбаные локсы, я имею в виду. Если южная часть планеты, то времени меньше понадобится. Если северная, то, может, и больше. Еще время года тоже влияет.
— Судя по хвойному лесу и зверью, мы где-то в тайге, — предположил я. — Время года — позднее лето или начало осени.
— Возможно, — согласился Ролдан. — Тогда и рассвет настанет чуть позже.
— Как все сложно у вас, — покачал головой Виллис. — На Зеро погода неизменна почти в любой части мира. У нас даже горы — и те невысокие. На их вершинах температура всего на пять-шесть градусов ниже, чем на равнинах. Бывает сезон гроз два раза в год и иногда — период засухи. А так почти всегда тепло и солнечно.
— А Мюн скалиста и камениста, хотя и тропические участки тоже есть, — вставил азиат. — И зима к нам каждый год приходит, хотя и ненадолго задерживается. Магнитные полюса тоже сдвинуты, но не так сильно, как на Земле. Поэтому зимы короткие и теплые.
— Скучные у вас миры, — махнул рукой Ролдан. — То ли дело у нас, да, Шой?
— Надо ложиться спать, — сказал я, проигнорировав вопрос спутника. Спорить о том, чья планета лучше, у меня не было ни малейшего желания. — Нужно также определиться, кто первым останется на карауле. Сменяемся каждые два часа, Гигеон не в счет.
— Я останусь, — не раздумывая, вызвался Ролдан. — Все равно сон не идет.
Спорить с ним никто не стал.
Я примостился возле пня, сняв шлем и подложив под голову ранец. Температура воздуха заметно снизилась, поэтому подполз ближе к костру. Сонливость, как липкая паутина, быстро обволокла мой разум, и я не заметил, как уснул.
Ветер дул прямо в лицо, принося свежий сладковатый запах ранних цветов. Мы шли по широкому лугу, подпираемому далеко впереди стеной густого леса. Справа изогнутой линией пробегала река, слева была проложена ровная магнитная трасса, уходящая вперед и врезающаяся вдалеке в массив леса. Пустая и тихая, словно всеми забытая. Почти на самом горизонте, чуть ли не пронзая небо, возвышались тонкие и толстые прямоугольники городских зданий. Среди них мельтешили черные точки мелких и крупных транспортеров и вились змейки монорельсовых поездов.