Вторая мировая война. Ад на земле
Шрифт:
27 сентября 1940 г. в Берлине был подписан Тройственный пакт между Германией, Италией и Японией. Участницы пакта обязались защищать друг друга в случае, если одна из них подвергнется нападению государства, не вовлеченного в общеевропейскую войну. Основной задачей пакта, очевидно, было воспрепятствовать давлению на Японию со стороны США, но как раз эту задачу осуществить не удалось: Америка, крайне возмущенная японской агрессией в Китае, продолжала применять все новые санкции против этой страны. И тогда японцы приняли новую стратегию – удар на юг. Они решили провести ряд молниеносных операций, захватить слабо защищенные форпосты Запада на юго-востоке и вынудить Америку отказаться от противостояния и вывести свои войска из западной части Тихого океана.
К середине 1941 г. японский генштаб составил план под оптимистическим названием «Операционный план по завершению войны с США, Великобританией, Нидерландами и Чан Кайши». Первоначально японцы намеревались
И все же до нападения на Пёрл-Харбор поведение японцев оставалось непоследовательным, выдавало колебания. В 1940 г. Токио снарядил войска и воздушные силы во Французский Индокитай, вырвав у Виши на это согласие. Поставки в Китай через Индокитай были перекрыты, давление на Чан Кайши усилилось. В первую очередь японцев на юго-востоке Азии интересовала нефть Восточной Индии, но голландское правительство в изгнании (в Лондоне) отказывалось допустить их в свои владения. Некоторое время японские генералы обдумывали вариант нападения на европейские колонии, не затрагивая зависимые от США Филиппины, однако в начале 1941 г. японские флотоводцы убедили сухопутное командование в том, что любой удар в южном направлении заведомо вызовет конфликт с США. Токийские стратеги пересмотрели свои планы и предложили нанести ряд быстрых ударов, смести слабую оборону Малайи, Бирмы, Филиппин и Голландской Ост-Индии в расчете на то, что США не решатся на полномасштабную войну и большие жертвы в попытке изменить новый статус-кво.
Расчеты японских милитаристов были окрашены самообманом, фатализмом под девизом «Сиката га най» («Ничего не изменишь») и отсутствием реальных сведений о других народах. Японские солдаты были чрезвычайно физически выносливы и готовы к самопожертвованию; армия располагала надежной поддержкой с воздуха, но существенно недоставало танков и артиллерии. Научная и промышленная база страны была слишком слаба, чтобы обеспечить длительную войну против США. Япония не согласовывала свои цели и стратегию с Германией, отчасти потому, что, кроме задачи разбить союзников, эти две страны ничего не связывало, отчасти потому, что они и географически были далеки друг от друга. Расовая идеология Гитлера препятствовала его сближению с японцами, он лишь нехотя признал их союзниками в этой войне. Если бы Япония нанесла удар на Запад, по России, вскоре после того, как немцы в июне 1941 г. вторглись в эту страну, это нападение могло бы изменить баланс сил, способствовать победе стран оси, а столкновение Японии с США, вероятно, состоялось бы позже или вовсе не произошло бы. Министр иностранных дел Ёсуке Мацуока отстаивал именно такой план и ушел в отставку, когда коллеги отвергли его предложение.
И хотя победы Японии в Азии в 1941–1942 гг. потрясли и напугали страны Запада, все захваченное нетрудно было вернуть, если бы удалось сокрушить Германию. В Лондоне и Вашингтоне понимали, что война с Японией окажется длительной и трудной, в том числе и из-за больших расстояний, но серьезные стратеги (и уже упомянутый адмирал Ямамото) не сомневались, что в конечном счете Америка одержит верх, если только воля народа не ослабеет при первых же неудачах. Поскольку японцы не могли осуществить вторжение в Штаты, у страны, чей промышленный потенциал вдесятеро уступал возможностям США и само существование которой зависело от импорта, не имелось ни малейшего шанса одолеть мощь Америки.
В качестве предварительного шага перед вторжением в Малайю Япония в июле целиком оккупировала соседний регион Индокитая, не встретив ни малейшего сопротивления со стороны Виши. 9 августа Токио принял окончательное решение не вступать в войну с Россией, по крайней мере в 1941 г. В сентябре планы японцев в очередной раз изменились в связи с нефтяным эмбарго. Решение было принято президентом Рузвельтом и вполне отражало его твердое желание сократить японские запасы нефти и тем самым военную активность агрессора, однако некоторые данные указывают, что сотрудники президента неправильно его поняли и вместо частичного эмбарго установили абсолютное, тем самым ускорив развязку. Теперь у Токио оставалось лишь два пути: либо принять ультиматум США (однако смириться с требованием
Удар по Пёрл-Харбору и нападение на Юго-Восточную Азию Япония предприняла 7 декабря 1941 г., через сутки после того, как русские перешли в контрнаступление, спасшее в итоге Москву. Пройдет еще немало времени, прежде чем западные союзники поверят, что СССР способен уцелеть в этой войне, но, если бы японские эмиссары в Берлине сумели распознать изменившееся настроение, если бы не были ослеплены своим преклонением перед нацистами и поняли, что Германия основательно завязла на Востоке, может быть, правительство Тодзё и не рискнуло бы нанести удар. Задним числом понятно, как неудачно японцы выбрали момент для нападения: шанс использовать слабость своего противника уже был упущен. Губительной для Японии стала ложная уверенность ее руководства, будто, ввязавшись в конфликт, страна сможет регулировать свое участие в нем, то есть борьба между Германией и СССР никак не затронет Японию. На самом деле, начав военные действия, Япония превратила европейский конфликт в общемировой, унизила западных союзников и теперь оставалась лишь самая примитивная альтернатива: либо полная победа, либо столь же полное поражение. Соображения, побудившие Японию к роковым действиям, даже для националистического государства были чересчур интроспективны, зациклены исключительно на собственных интересах, да и в вопросах географии японское руководство проявило изумительное невежество.
С другой стороны, задним числом кажется странным и поведение Америки, не укрепившей свои тихоокеанские базы. Уже в ноябре намерения Токио сделались вполне очевидными, они подтверждались главным образом перехваченной и расшифрованной диппочтой; единственное, чего в Вашингтоне и Лондоне не знали в точности, это куда именно придется удар. Мнение теоретиков заговора, будто президент Рузвельт сознательно отдал Пёрл-Харбор на растерзание, отвергается всеми серьезными историками как заведомо абсурдное. И все же странно, как это правительство и начальники штабов не позаботились о защите Гавайев и других расположенных недалеко от Японии баз. 27 ноября 1941 г. Вашингтон телеграфировал всем тихоокеанским базам: «Это сообщение рассматривать как боевую тревогу. В ближайшие дни ожидается агрессия Японии. Примите соответствующие меры безопасности». Но местное командование оказалось вопиюще неготовым эффективно реагировать на это предупреждение. В Пёрл-Харборе 7 декабря ящики с зенитными снарядами все еще не были распакованы и ключи от них находились у дежурных офицеров.
Впрочем, в той войне подобная ситуация повторялась вновь и вновь: жертвы нападения оказывались захвачены врасплох стремительным развитием ситуации. Англичане и французы в мае 1940 г., русские в июне 1941 г. и даже немцы в Нормандии в июне 1944 г. имели все основания ожидать вражеского нападения, однако не успели адекватно подготовиться. Много было случаев такого же рода, но меньшего масштаба. Командиры, не говоря уж о младших офицерах и рядовых, никак не могли переключить свои разум и поведение на боевой режим, пока сражение из отдаленной угрозы не превращалось в непосредственную реальность, пока бомбы не обрушивались прямо им на головы. Генерал Хазбенд Киммел и генерал-лейтенант Шорт, командовавшие соответственно морскими и сухопутными силами в Пёрл-Харборе, проявили вопиющую небрежность, с этим не поспоришь, однако их поведение отражало общую проблему всей американской иерархии вплоть до Белого дома – недостаток воображения, – а в результате американский народ перенес тяжелое потрясение.
«Мы были сокрушены этим кошмаром, – писал матрос с борта авианосца Enterprise (этому судну посчастливилось не попасть под японский налет, оно вошло в гавань под вечер 8 декабря). – Один боевой корабль, Nevada, лежал поперек узкого пролива, носом к берегу, авианосец едва протиснулся мимо него. На воде пятна нефти, все еще не затухали пожары, корабли осели в придонной грязи, надстройки их сломались и обвалились. На месте взорвавшихся артиллерийских погребов зияли огромные отверстия, дым клубился повсюду». Для моряков, привыкших считать эти огромные суда непобедимыми, подобное зрелище стало величайшим потрясением: «Мы словно плакальщики на королевских похоронах»24.