Вторая мировая война. Ад на земле
Шрифт:
Но и подводный флот Дёница был не так уж силен. Довоенный план развития Германии предусматривал достижение максимального состава флота лишь к 1944 г. В cудостроении полностью сосредоточились на больших кораблях: из металла, пошедшего на Bismarck, можно было склепать сотню подводных лодок. Накануне войны адмирал Эрих Редер, главнокомандующий морскими силами Германии, писал: «Мы не готовы играть существенную роль в войне против британского коммерческого флота». До июня 1940 г. Дёниц не помышлял о крупномасштабных действиях в Атлантическом океане, поскольку не располагал ресурсами для этого: основу его подводного флота составляли небольшие лодки ближнего радиуса действия (тип VII), которые предназначались для действий с баз, расположенных на территории Германии. Даже когда стратегическая ситуация радикально изменилась, после того как Гитлер захватил
Одним словом, флоту Дёница недоставало и численности, и качества, и радиуса действия. Подобно тому как люфтваффе в 1940–1941 гг. пыталось отправить Британию в нокаут, не располагая для этого ресурсами, так и подводный флот никак не справился бы с задачей перерубить атлантические коммуникации союзников. Чтобы превратить свой подводный флот в оружие победы, Германии следовало строить намного больше субмарин. Согласно подсчетам самого Дёница, для решительной победы нужно было ежемесячно топить английские суда общим водоизмещением 600 000 тонн, а для этого ему требовалось 300 подводных лодок, чтобы треть этого количества постоянно держать в регионах боевых операций. Однако в боевых операциях в августе 1940 г. участвовало всего 13 субмарин, к январю 1941 г. их число сократилось до восьми, а в следующем месяце увеличилось до 21. Этот маленький отряд натворил немало бед: с июня 1940 г. по март 1941 г. на дно отправились британские суда общим водоизмещением 2 млн тонн. Но за это время были построены всего 72 новые подводные лодки, намного меньше заказанного Дёницем количества. Максимальной эффективности (измеряемой тоннажем затопленных судов на субмарину) они достигли в октябре 1940 г., а с тех пор, несмотря на то что в море выходило все большее число подводных лодок, их достижения в пересчете на лодку снижались.
В ходе войны союзный флот набирался опыта и профессионализма, а качественный состав и решимость экипажей германских подводных лодок шли на убыль. Один за другим асы Дёница погибали или попадали в плен, а на смену им приходили моряки не столь крупного калибра. Пусковые торпедные аппараты были почти так же плохи, как американские в 1942–1943 гг. Руководство операциями нарушалось из-за частой смены стратегии и импульсивных вмешательств Гитлера. Немецкая морская разведка хромала, знания о стратегии, тактике и технологии противника были недостаточными.
Статистика говорит сама за себя: 99 % кораблей, отплывших во время войны от берегов США, благополучно прибыли в Англию. Даже в тяжелые дни апреля 1941 г. из 307 торговых судов, собиравшихся в конвои, было потоплено только 16, также погибло 11 кораблей, шедших без эскорта. В июне того же года 383 корабля пересекли Атлантику; немецкие подводные лодки атаковали только один конвой и потопили шесть кораблей и еще 22 торговых корабля, шедших в одиночку. В 1942 г., в самый напряженный период войны с подлодками, в северной части Атлантического океана погибло 609 кораблей общим водоизмещением 6 млн тонн. Однако производственная мощь американских верфей была так велика, что за тот же период союзники спустили на воду суда общим тоннажем 7,1 млн, увеличив размеры своего флота до 30 млн тонн.
Но, как это свойственно людям, основные проблемы союзники причиняли себе сами. Историки могут подтвердить, что в 1942 г. ущерб от подводных лодок достиг пика, и с того момента они начали проигрывать войну против конвоев, но Черчилль и Рузвельт видели ту же картину иначе: постоянно нарастающие потери, которые, если не положить им конец, всерьез скажутся на усилиях добиться победы. В 1942 г. импорт в Англию сократился на 5 млн тонн, возник дефицит продуктов и топлива (запасы топлива сократились на 15 %, и государство вынуждено было расстаться с частью своих стратегических резервов, правда, изрядных). Основной причиной этого затруднения был, однако, не Дёниц: 200 кораблей сняли с атлантических маршрутов, чтобы наладить арктический конвой в Россию. Однако независимо от причины сокращение поставок обеспокоило
Даже когда США снабдили Великобританию несколькими самолетами B-24 Liberator максимально дальнего радиуса перелета, то есть идеально подходящими для поддержки атлантических конвоев, английские ВВС нашли большинству из них другое применение. Сэр Артур Харрис, возглавлявший с 1942 по 1945 г. подразделение бомбардировщиков, свирепо возражал против любых попыток отвлечь тяжелые самолеты от боевых задач и направить их на сопровождение конвоев. «Вечно приходится бороться с флотом, иначе он утащит у нас все, – ворчал Харрис, ненавидевший собственных моряков почти так же сильно, как немцев. – Половину времени я трачу на то, чтобы избавить бомбардировщики от посторонних заданий, и при этом армия и флот вечно принижают заслуги ВВС»4. «Слепое пятно» Атлантики, та часть океана, куда не долетали самолеты с наземных авиабаз, оставалась средоточием деятельности подводных лодок вплоть до конца 1943 г.
В среднем в неделю по североатлантическому маршруту проходил один конвой, редко два5. Многие добирались без потерь, потому что немцы не успевали их обнаружить. Данные радиоперехвата Ultra и Huff-Duff (радаров военных кораблей) зачастую помогали изменить курс конвоя и увести его подальше от мест скопления вражеских подлодок. Согласно одному статистическому подсчету, только за вторую половину 1941 г. Ultra спасла от уничтожения союзные суда общим водоизмещением от 1,5 до 2 млн тонн. В течение нескольких месяцев 1941 г. американские военные корабли сопровождали конвои к востоку от Исландии, но после Пёрл-Харбора эти корабли ушли в Тихий океан, а им на смену явились канадские корветы, Королевский же флот встречал конвои на подступах к Ла-Маншу. С 1941 по 1943 г., в основной период Битвы за Атлантику, Адмиралтейство обеспечивало 50 % судов сопровождения, Канадский флот – 46 %, и малую лепту вносили американцы.
Но, хотя действия немцев, особенно в 1941–1942 гг., не отличались продуманностью, все же торговый флот союзников болезненно ощущал последствия этой войны. Экипажи набирались из разных народов империи. Быть может, кто-то из молодых англичан предпочел службу в торговом флоте мобилизации в армию, но едва ли это можно назвать безопасным выбором: некоторым морякам приходилось и дважды, и трижды покидать тонущее судно. Майкл Пейдж описывает подобную катастрофу в ночи, посреди Атлантического океана:
«Только что мы дежурили на палубе или в машинном зале или крепко спали на койках, а в следующую минуту бились с плотной воющей тьмой, которая обрушивала на нас валы ледяной пены, мы скользили и падали на мокрой железной палубе, которая, накренившись, все быстрее погружалась в прожорливый океан. “Что случилось? Что случилось?” – твердил кто-то срывающимся, плачущим голосом, полным испуганного удивления. В каком-то исступлении, повинуясь инстинкту, мы боролись с тугими неподатливыми веревками и неуклюжей тяжестью шлюпки. Ухитрились спустить шлюпку, посыпались в нее – кто-то спрыгнул удачно, кто-то мимо, не рассчитав расстояние. “Отвали!” – рявкнул чей-то голос: лодка была переполнена, и этот крик подхватило несколько голосов, но тут же эхом отозвались крики, вопли у нас над головой: “Нет, подождите, подождите!” Что-то темное пробивалось сквозь тьму, с громким всплеском раздвигая волны, вынырнуло у самого борта, ухватилось за планшир. Через шлюпку перекатилась волна, вымочив нас до нитки, мы задыхались и отплевывались, от холода едва не останавливалось сердце. Кто-то поспешил отдать фалинь. Все ли успели сесть в лодку, бог весть: нас тут же отнесло от корабля»6.
Те, кому повезло выжить в кораблекрушении, сталкивались с тяжелейшими испытаниями многодневного плавания в хрупкой шлюпке. 21 августа 1940 г. немецкий вспомогательный крейсер Widder потопил британский угольный транспорт Anglo-Saxon в 1500 км к западу от Канарских островов. Большинство моряков были расстреляны в воде из пулеметов, ускользнула лишь крошечная шлюпка, и в ней семеро моряков во главе со старшим помощником Денни. На рассвете они осмотрели припасы и убедились, что у них есть при себе немного воды и галет и несколько консервных банок. Некоторых успели задеть немецкие пули: у радиста Пилчера от стопы осталась лишь кровавая каша; Пенни, немолодой артиллерист, пытался забинтовать раны в бедре и запястье.