Вторая мировая война. В одном томе
Шрифт:
Министр иностранных дел сэр Сэмюэль Хор проездом через Париж в Швейцарию, куда он направился на вполне заслуженный зимний отдых, беседовал с Лавалем, тогда еще французским министром иностранных дел. Результатом этих переговоров явился пакт Хора – Лаваля от 9 декабря. Стоит несколько остановиться на обстоятельствах, предшествовавших этому примечательному событию.
Мысль о том, что Англия возглавляет Лигу Наций в ее борьбе против фашистского вторжения Муссолини в Абиссинию, вызвала в стране небывалый подъем. Но как только выборы прошли и министры увидели, что они располагают большинством, которое даст им возможность в течение пяти лет руководить государством, пришлось столкнуться с некоторыми неприятными последствиями. Причиной их были заявления Болдуина: «Войны не должно быть» и «Не должно быть широкого перевооружения». Этот замечательный лидер партии, одержав на выборах победу под лозунгом руководства миром против агрессии, был глубоко убежден, что мы должны сохранить мир любой ценой. Англия
Наступил декабрь, и возник ряд новых обстоятельств. Муссолини, испытывая большие затруднения в результате применения санкций и оказавшись перед лицом весьма серьезной угрозы со стороны «пятидесяти наций, предводительствуемых одной», был готов, как ходили слухи, пойти на компромисс в вопросе об Абиссинии. Хотя применение отравляющих веществ против туземного населения Эфиопии могло быть успешным, оно, конечно, не возвеличило бы Италию. Абиссинцы терпели поражение. Говорили, что они не собирались пойти на большие уступки и отдать значительную часть своей территории. Нельзя ли было заключить мир, который дал бы Италии то, что она агрессивно требовала, и оставил бы Абиссинии четыре пятых ее империи?
Но в Англии время от времени возникают боевые настроения. Реже, чем какая-либо другая страна в мире, она проявляет готовность бороться за какое-то дело или за какую-то идею, ибо в глубине души убеждена, что не сможет извлечь из конфликта никаких материальных выгод. Болдуин и его министры, оказывая в Женеве сопротивление Муссолини, вызвали большой подъем в Англии. Они зашли настолько далеко, что могли спасти себя в глазах истории, лишь пойдя на все. Если они не собирались подкрепить свои слова и жесты действиями, то, быть может, лучше было, подобно Соединенным Штатам, вообще держаться в стороне, дать событиям развиваться своим чередом и посмотреть, к чему это приведет. Это был возможный план. Но они приняли иной. Они воззвали к миллионам, и невооруженные, остававшиеся до сих пор равнодушными миллионы ответили громкими возгласами, заглушившими все другие крики: «Да, мы выступим против зла, и выступим теперь же. Дайте нам оружие».
Новый состав палаты общин оказался энергичным. Это качество было весьма нужно палате, учитывая то, что ей предстояло в ближайшее десятилетие. Поэтому, еще не остыв от возбуждения, вызванного выборами, палата была страшно потрясена, услышав весть о компромиссе по поводу Абиссинии, заключенном сэром Сэмюэлем Хором и Лавалем.
9 декабря кабинет одобрил план Хора – Лаваля [8] о разделе Абиссинии между Италией и императором. 13 декабря Лиге Наций был представлен полный текст предложений Хора – Лаваля, что привело к отставке сэра Сэмюэля Хора. Иден был вызван премьер-министром на Даунинг-стрит, 10 [9] , чтобы обсудить положение, создавшееся в связи с отставкой сэра Сэмюэля Хора. 22 декабря Иден стал министром иностранных дел.
8
План Хора – Лаваля предусматривал передачу Италии эфиопских провинций Огаден и Тигре, а также области Данакиль. Еще большая территория стала бы «зоной экономической экспансии Италии» с правом контроля этой территории от имени Лиги Наций. Однако Италия не остановилась на этом и захватила всю Эфиопию. – Прим. канд. ист. наук А.С. Орлова.
9
Официальная резиденция английского премьер-министра.
Крах сопротивления Абиссинии и аннексия Италией всей страны произвели большое впечатление на германское общественное мнение. Даже те элементы, которые не одобряли политику или действия Муссолини, восхищались тем, как быстро, удачно и безжалостно, казалось, была проведена эта кампания. По общему мнению, Великобритания оказалась в результате основательно ослабленной. Она заслужила вечную ненависть Италии, а утрата ею престижа в мире находилась в приятном контрасте с ростом силы и репутации новой Германии.
«Я поражен, – писал один из наших представителей в Баварии, – с каким презрением говорят во многих кругах об Англии… Следует опасаться, что сочтут необходимым для Германии проявить более твердую позицию при переговорах об урегулировании дел в Западной Европе и более общем урегулировании европейских и неевропейских проблем».
Статья в «Мюнхнер цайтунг» (16 мая 1936 г.) содержит некоторые места, проливающие свет в этом отношении:
«Англичане любят жить в хороших условиях по сравнению с нашими германскими условиями. Это, конечно, вовсе не означает, что они неспособны на длительные усилия, но они избегают их насколько возможно, если при этом не страдает их личная безопасность или безопасность их страны. Они имеют также в своем распоряжении средства и ресурсы, которые позволяли им, в отличие от нас, на протяжении примерно столетия более или менее автоматически увеличивать свой капитал… после войны, во время которой англичане, действуя вначале несколько нерешительно, проявили затем, бесспорно, поразительную энергию. Британские хозяева мира считали, что они заслужили наконец небольшой отдых. Они разоружились по всем линиям – в гражданских областях даже больше, чем на суше и море. Они примирились с отказом от принципа двойного превосходства (на море) по сравнению с любой другой державой и согласились на паритет с Америкой…
Политика, которая хочет добиться успеха путем отсрочки решений, вряд ли может рассчитывать сегодня на то, что ей удастся выдержать вихрь, сотрясающий Европу, да и весь мир.
Сегодня вся Абиссиния окончательно, целиком и полностью принадлежит одной Италии. Поскольку это так, ни Женева, ни Лондон не могут сомневаться в том, что вытеснить итальянцев из Абиссинии можно, лишь применив чрезвычайную силу. Но для применения силы нет ни энергии, ни мужества».
Все это было, увы, справедливо. Правительство Его Величества неосторожно выступило в роли защитника великого дела международного значения. Своими смелыми речами оно повело за собой пятьдесят стран. Оказавшись перед лицом грубых фактов, Болдуин отступил. Длительное время цель политики правительства состояла в том, чтобы удовлетворять желания влиятельных кругов общественного мнения Англии, а не в том, чтобы учитывать реальные факты положения в Европе. Вызвав враждебность Италии, оно нарушило всю систему равновесия в Европе и ничего не добилось для Абиссинии. Оно довело Лигу Наций до полного фиаско, которое сильно повредило ей, а быть может, и нанесло пагубный ущерб ее действенности.
Глава 11
Гитлер наносит удар (1936 г.)
Как только гитлеровской Германии позволили перевооружиться без активного противодействия со стороны союзников, возникновение Второй мировой войны стало почти неизбежным. Чем дальше будет откладываться решающая проверка сил, тем меньше у нас будет шансов остановить Гитлера без серьезной борьбы, а затем, после тяжкого испытания, одержать победу. Летом 1935 года Германия в нарушение договоров восстановила обязательную воинскую повинность. Великобритания простила это, а заключив с ней сепаратное соглашение, позволила ей восстановить флот, и если бы та пожелала, строить подводные лодки в одинаковом количестве с Англией. Нацистская Германия тайно и незаконно создала военно-воздушные силы, которые к весне 1935 года открыто претендовали на равенство с английской авиацией. Она уже второй год после длительной тайной подготовки усиленно производила вооружение. Великобритания и вся Европа, а также далекая, как в то время считали, Америка оказались перед лицом организованной мощи и воли к войне самой боеспособной 70-миллионной нации Европы, жаждавшей вернуть себе свою национальную славу. А если бы она заколебалась, безжалостный военный, социальный и партийный режим погнал бы ее вперед.
Гитлер имел теперь полную возможность нанести удар. Ряд его последовательных шагов не встретил сколько-нибудь действенного сопротивления со стороны двух европейских либеральных демократий и, если не считать дальновидного президента Соединенных Штатов, лишь постепенно возбудил внимание этой страны. Таким образом, битва за мир, которую в 1935 году можно было выиграть, была теперь почти наверняка проиграна. Муссолини одержал победу в Абиссинии и бросил успешный вызов Лиге Наций и особенно Великобритании. Теперь он находился в жестокой вражде с нами и объединился с Гитлером. Возникла ось Берлин – Рим. Как оказалось, теперь осталось мало надежд на предотвращение войны или отсрочку ее путем такой проверки сил, которая была бы равносильна войне. У Франции и Англии почти не оставалось иного выбора, как ждать того момента, когда будет брошен вызов, и тогда сделать все возможное.
Быть может, еще было время отстоять систему коллективной безопасности на основе открыто выраженной готовности всех членов, которых это касалось, с оружием в руках осуществить решения Лиги Наций. Демократические страны и связанные с ними государства реально и потенциально все еще были значительно сильнее их противников, но положение их по сравнению с противниками не было и наполовину таким благоприятным, каким оно было год назад. Добронамеренность, сдерживаемая инертностью и робостью, не может противостоять вооруженной и объятой решимостью безнравственности. Искренняя любовь к миру не может служить оправданием для втягивания сотен миллионов простых людей в тотальную войну. Ободряющие голоса слабых, добронамеренных ассамблей вскоре перестанут находить отклик и приниматься в расчет. Роковой день приближается.