Вторая молодость любви
Шрифт:
— Меня зовут Вика, я жена Михаила, — сказала женщина с ухмылкой, перекидывая шубу через подлокотник кресла.
— Какого Михаила? — растерялась Танька.
— Михаила, — повторила Вика. — Разве у вас все любовники Михаилы? Забавно, не так ли?
Это «не так ли?» что-то напомнило Тане, но она не успела разобраться.
— Я ничего не понимаю… какая жена… почему… — только и смогла произнести она и опустилась на кровать.
— Да ты не волнуйся, это привычное дело, он своим девкам никогда не говорит, что женат, чтобы не усложнять… ну, сама понимаешь… — бесцеремонно перешла на «ты» Вика. — А я его на аркане не держу — хочет порезвиться на травке, пусть потешится, потом все равно ко мне вернется. Он у меня вот где. — И она потянула маленький, крепко сжатый жилистый кулак. — Загородный дом — на мое имя, новая квартира на Долгоруковской, где мы сейчас живем, — моя, а у него всего-то стариковская хибара на Бауманке. Покувыркался с тобой, пока я ездила за границу товар закупать, — и будя.
Таня молчала, пытаясь осмыслить происходящее. Сухость в рту усилилась, она вдруг встала, взяла яблоко, что лежало в китайской пиале на письменном столе — Сашенька с вечера оставляла его, чтобы Татоша утром могла унять тошноту, — и стала грызть его.
Это было так неожиданно, что Вика опешила: она ждала какой угодно реакции, но только не такой. Однако через мгновение она вновь приняла высокомерно-нагловатый вид и сказала:
— Так вот, у меня есть деловое предложение. Теперь, когда ты знаешь, что Михаил женат и тебе ничего не обломится, даже если родишь двойню, давай подумаем вместе, как лучше выйти из этого положения.
То ли за прошедшие минуты Таня пришла в себя и стала адекватно оценивать случившееся, то ли последние слова этой наглой женщины, особенно вот эти — «подумаем вместе» — вывели ее из оцепенения, она встала и решительно заявила Вике, что не собирается с ней ничего обсуждать, а все вопросы будет решать с Михаилом, когда он вернется из командировки.
— Что ты несешь? Какой командировки? Он дома, в Москве, никуда не уезжал. Вот же дуреха, — скорчила лицо в улыбку Вика. — Да ему просто немного неловко самому тебе говорить, поэтому попросил меня. А я тебе предлагаю очень выгодную сделку: ты родишь ребенка и отдашь его нам.
Таня замерла, слушая этот бред, этот сон наяву, абсурд, галиматью. Господи, наверное, она сумасшедшая, эта Вика.
Но Вика как ни в чем не бывало продолжала:
— Мы очень хотим иметь детей, уже собирались взять из приюта, потому что я не могу родить, но раз уж так вышло… Все-таки своя кровиночка, родной, хоть и наполовину… а тебе-то зачем? Ты же только жизнь себе испортишь, гирей будет висеть у тебя на ногах этот выблядок. Зачем он тебе? А я заплачу, хорошо заплачу, очень хорошо заплачу. Ты не думай, я не вру, у меня свой бутик, я прекрасно зарабатываю и могу дать столько, сколько запросишь… Все равно ведь сделаешь аборт — ни себе, ни другим. А потом еще неизвестно, сможешь ли когда-нибудь еще забеременеть. Вот у меня так и было, знаешь…
Танька зажала уши руками и закричала:
— Уходите!!!
На крик прибежала Сашенька, вслед за ней вошел Дмитрий. Заикаясь, всхлипывая, дав наконец волю своим чувствам, Танька, как могла, объясняла родителям происшедшее.
— Зачем ты вообще впустила в дом эту хамку? — удивился Дмитрий, взял крепко за локоть Вику и добавил: — Сударыня, мне придется спустить вас с лестницы, если вы немедленно не уберетесь.
— Вы сами хамите! — закричала Вика. — Отпустите меня немедленно, я всего лишь предложила вашей шлюшке стать суррогатной матерью. Я заплачу, у меня очень прибыльный бутик. Это хороший выход из создавшейся ситуации.
Сашенька все время стояла, не вмешиваясь в разговор, и пристально вглядывалась в лицо Вики, буквально сверля ее глазами. Неожиданно, когда Дмитрий уже собирался выволочь из комнаты нахалку, она подошла к мужу и решительно заявила:
— Погоди. Одну минутку!
Потом обратилась к Вике:
— Что же вы, вечная девушка, не здороваетесь со мной? Успели забыть о нашем знакомстве? А ведь так слезно молили меня, такой обиженной овечкой блеяли…
— Что вы хотите сказать? — огрызнулась Вика. — Я вас не знаю, впервые вижу. Да отпустите же меня! — крикнула она вновь Дмитрию, но он продолжал держать ее за локоть.
— Я допускаю, что вам трудно узнать меня, ведь в белой медицинской шапочке я выгляжу совсем по-другому, — продолжала Сашенька, не обращая внимание на выкрики Вики. — Но я-то вас прекрасно помню: пару лет назад вы пришли ко мне, плакали и просили сделать вам гименопластику, так как собирались выходить замуж и жаждали предстать перед мужем, так сказать, в первозданном виде. А за дверью моего кабинета вас ожидал брат — так вы сказали. Тогда меня не интересовало, кто это был, но сейчас я поняла — вы пришли со своим сутенером.
— Ерунда! Вам никто не поверит! — затряслась от злости Вика.
— Я вижу, вы все вспомнили, — нарочито спокойно добавила Сашенька. — Делайте выводы.
— Врете вы все, врете! Только попробуйте… — перешла на угрозы Вика.
Сашенька перебила ее:
— Не удивлюсь, если сейчас под вывеской бутика вы продолжаете заниматься своей основной профессией, но, конечно, уже в роли, скажем так, хозяйки.
Вика вдруг рванулась и стремглав вылетела из комнаты, бросилась к входной двери, начала трясти ручку замка, но открыть не смогла.
Дмитрий подхватил с кресла шубу, бросил ей и отворил входную дверь.
— Не простудитесь, сударыня.
Дверь хлопнула.
Дмитрий вернулся в комнату. Сашенька сидела на кровати рядом с Танькой, крепко обняв ее за плечи.
— Вот это профессиональная память, я вам скажу! — похвалил Митя жену.
— Мам, так это правда? Была она у тебя на приеме? — недоверчиво спросила Таня.
— Разумеется. Я бы никогда не стала так провоцировать невинного человека. Конечно, это было давно, не меньше двух или двух с половиной лет назад, но я редко забываю своих пациенток, с чем бы они ни обращались. А в данном случае, помнится, меня насторожила ее великовозрастность — ей тогда, пожалуй, не меньше двадцати восьми лет уже было. Поздновато для вступления в брак девственницей. Ну, я не стала вникать, какое мне до этого дело, соперировала — и забыла.
— Но вовремя вспомнила, — заметил Митя. Танька сидела потерянная и безучастная.
— Пойдем завтракать, — предложила Сашенька, Танька неожиданно вскочила с кровати, подошла к письменному столу, стукнула кулаком и со злостью, совсем ей несвойственной, произнесла:
— Как он смел обмануть меня!
— Он сказал тебе, что холост? — поинтересовался Митя.
— Нет.
— А ты его не спрашивала? — задала вопрос Сашенька и тут же пожалела об этом, потому что и Танька, и Дмитрий буквально набросились на нее.