Вторая половинка
Шрифт:
Оглядевшись в ставшей, казалось, вдвое более просторной комнате, поняли, что это ещё не всё. Периметр жилища имел неправильную форму. А именно: в дальнем углу обнаружился закуток – ниша шириной сантиметров 80 и глубиной метра два. Что-то вроде узкой и длинной кладовой. Да ещё с верхней самодельной антресолью на досках-тридцатках.
Наталья, жена, забралась на стремянку и длинной рейкой со вбитым мужем Александром гвоздём стала подтягивать из недр тёмной антресоли старинное барахло, которое, похоже, пылилось там со времён Петра. Супруг снизу принимал всё это в свои крепкие руки и складировал у входных дверей, чтобы вынести затем на помойку.
Съеденные молью валенки, закопчённый огромный казан с ручками, старинные настенные часы в деревянном корпусе со стеклом. И даже ведёрный латунный самовар под угли!..
Разбирая антресольные завалы, шутили, дескать, зря переживали, что из-за своих уборочно-строительных работ до Эрмитажа недосуг сходить. Вот же – раритеты ничуть не хуже, чем в музее!..
Но весёлый разговор супругов внезапно прервался истошным воплем жены. В следующее мгновение тело женщины обмякло, кулём повалившись вниз. Хорошо, Саша стоял рядом и успел подхватить на руки свою вторую половину. Хотя не удержался и вместе с обморочной Натальей рухнул на пол…
Когда, после усиленных манипуляций мужа, Наталья пришла в чувство, то поведала невообразимое. Рассказала, что жердина с гвоздём зацепилась за мягкое в тёмной глубине антресоли и застряла. Ни туда, ни сюда. Подумала было, что куча старой одежды спрессовалась. Но тут вдруг жердь кто-то дёрнул внутрь! Да с такой силой, что палка выскользнула из рук. А в следующий миг из темноты на карачках выскочила старушонка с искажённым злобой морщинистым лицом!..
Наталья вскрикнула и потеряла сознание. Дальше ничего, конечно, не помнила…
Изумлённый Саша взирал на супругу, как на ненормальную. Хотя раньше похожих игр разума за ней не наблюдалось за всё долгое время их законного совместного проживания. Чтобы проверить такую фантастическую версию и успокоить дрожащую от стресса супружницу, залез с фонариком на стремянку. Обшарил лучом света все укромные уголки длиннющей антресоли (благо там почти всё уже было освобождено от хлама). Но ничего напоминающего странное живое существо, о котором с ужасом рассказывала Наталья, или даже просто кучу старого тряпья, не обнаружил.
– Может, всё это тебе показалось? Нанюхалась исторической пыли, вот и померещилось невесть что!..
– Ничего не померещилось! До сих пор перед глазами эта кошмарная злобная старуха! Всё ещё ощущаю, как она выдёргивает палку из моих рук!..
Судя по истерике и слезам жены, Александр понял, что та говорит на полном серьёзе. Замазав йодом ссадины от падения, супруги свернули строительные работы и уехали ночевать к родственникам на Васильевский остров. За ночь Наталья так и не смогла сомкнуть глаз. А утром, сославшись на отвратительное самочувствие, от продолжения уборки и ремонта отказалась. Александр отправился один в злополучную комнату.
Прибыв на место, взялся за разбор старой половой доски. И вскоре в дальнем углу, как раз возле ниши с антресолью, под снятыми досками с отвращением обнаружил источник тяжёлого запаха, который витал в помещении с первого дня их появления. Это оказалась засохшая лужа какой-то мерзкой жидкости. Александр извёл вёдер десять воды и выбросил не одну тряпку, прежде чем отдраил въевшееся в цемент пятно.
Но едва покончив с этим делом и присев перекурить, тут же подскочил снова. С потолка на него сначала закапала, а потом и вовсе струёй полилась вода. Соседи сверху топят!
Мужик бегом поднялся на третий этаж и принялся колотить в обшарпанную дверь. На его набат створ открыла сумасшедшего вида тётка лет шестидесяти. Как позже оказалось, у неё, на самом деле, с головушкой было не всё в порядке. Но человеческую речь она пока понимала и спустилась за разгневанным Александром вниз, дабы убедиться в том, что по тревоге поднята не зря.
С опаской зайдя в комнату и оглядевшись, согласилась, что немного накосячила. Но тут же зло оговорилась:
– Эту халупу не то что затопить, сжечь мало!..
– С чего бы так?! – опешил Саня.
– Да с того, что не будет здесь житья ни вам, ни вообще никому!
И поведала следующее.
Оказывается, прежняя хозяйка, бабуля, померла не абы как, а просидела мёртвая в своём кресле около месяца. Пока доносившаяся из-под двери в общий коридор вонь не вынудила соседей по лестничной площадке обратиться в полицию. Хозяин других комнат (им оказался мужик не славянской наружности) шум не поднимал, так как имел какие-то проблемы с документами и регистрацией, что ли. Не хотел якобы потому иметь никаких дел с полицейскими. Да и вообще здесь показывался редко. Бабушка жила последний год совершенно одна в четырёхкомнатной коммунальной квартире.
Сын-наследник про маманю тоже вспоминал не чаще раза за месяц. А тут как раз отправился в длительный тур по Европе. Так что комнату пришлось вскрывать с полицией и свидетелями из соседей. В число которых попала и душевно нездоровая тётушка сверху.
– Вон как раз в том углу стояло кресло с трупом, – указала женщина на только что отмытое Сашкой место. – Она, видать, только пришла со двора, потому что сидела в шубе своей чёрной кроличьей и платке тёплом. Наверное, плохо стало. Присела в кресло и уже не поднялась…
С тем соседка и удалилась восвояси, оставив неприятный осадок в душе мужика. Ну, да ладно, дело забытое. Сейчас надо быстрее с ремонтом начинать и заканчивать…
Но на жену Наталью пересказанная новость оказала куда более сильное впечатление. Сперва хотела даже из храма батюшку пригласить, чтобы обряд очищения комнаты провести. Но, встретив отчаянный протест мужа, ограничилась собственным проведением ритуала. Отыскала в интернете нужные молитвы, запаслась церковными свечами со святой водой и прошлась несколько раз, окропляя стены да пришёптывая, по всем углам. На том супруги и успокоились. А вскоре с ремонтом и новой обстановкой закончили.