Вторая половинка
Шрифт:
Сразу свели два события в одно – и ночную радиограмму с того света, и внезапную жуткую смерть хлопчика с незалежной. Разговоров много было в полку. Солдаты, что бабки на завалинке, суеверные, аж жуть! Это понятная закономерность – чем ближе смерть ходит, тем сильнее верит человек во всё мистическое. Но постепенно стало забываться и это происшествие. Да только до поры, до времени.
Не прошло и месяца, как снова радиограмма. Снова в полночь, и снова из чёрного кунга! На этот раз совсем короткая: «бакы бакы бакы…» Тут уж подняли караульных по тревоге, погнали в дальний конец стоянки. Но опять ничего подозрительного не обнаружили. Ходили, правда, слухи, что кто-то увидел свечение, кто-то услышал какие-то звуки, ещё всякую ересь несли, да этому особо никто не верил. Но всё равно встревожились. Что за «бакы» такое? Азербайджанцы сказали, может, то про нашу столицу тема? Но где Бакы, и где Хабаровский край. В общем, так никто ничего дельного и не предположил. А вечером на поверке не досчитались одного солдатика. Обыскались везде – нетути! Решили, что в самоволку подался. Он был с подмоченной репутацией, бывший наркоша на гражданке. Только, ребята, не надо терзаться смутными сомнениями, что таких в армию не брали, да ещё в ответственную радиосвязистскую часть. Ой как брали! Ещё и не таких…
Искали «дезертира» с неделю, а потом нашли. В полупустой цистерне с бензином. Как он там оказался? То ли решил бензинчика нюхнуть и «мультики» посмотреть, то ли по какой другой причине, так никто и не узнает. Вот тебе и «бакы» – бак, по-русски, значит.
Третий случай по той же схеме произошёл уже в начале осени. В полночной радиограмме всё было ясно и без ошибок: «пожар пожар пожар…» Командование уже относилось к этим мистическим предупреждениям не так наплевательски, как раньше. Всех мобилизовали на проверку пожарной безопасности. Гоняли целый день. Вроде проверили каждую щель. Но к самому вечеру огонь всё же разбушевался в одном из складских одноэтажных помещений. Причину возгорания рассказчик Николай не упомнил, но говорил, что запылало моментально и очень сильно. Тушили кто чем мог. Водой, песком… Да без особого успеха. Один москвич, практически дембель – через месяц-другой домой, влез на крышу и оттуда, из подаваемых снизу вёдер, заливал гудящие огнём внутренности помещения. Николай вспоминал, что парень был очень здоровый, качок, красивый и лысый. Тогда у дембелей была фишка – в день приказа министра обороны о демобилизации стричься «под ноль». И смотрелся он очень героически – полуголый, с мускулистым торсом. Как Геракл бился с огненной гидрой. Но в какой-то момент прогоревшие стропила не выдержали, крыша склада провалилась, и герой сгинул в пучине огня.
Лучшие всегда уходят первыми. Вообще-то москвичей не особо жаловали на срочной, но этот парнишка был исключением – здоровенный, весёлый, на гитаре в полковом ВИА весь репертуар группы «Альфа» выдавал, как солист. Сейчас те песни уже забылись, тогда же гремели на весь Советский Союз. А после своего героического подвига парень вообще чуть не легендой стал. Правда, увы, посмертно.
Через три месяца, в декабре, Никола дембельнулся. До самого дембеля ни ночных радиограмм, ни трагических происшествий больше не случалось. Позже, на следующее лето, только говорили, что была якобы ещё одна радиограмма со словами: «кирыш кирыш кирыш…», после которой во время празднования дня ВВС с крыши четырёхэтажной казармы упал и разбился солдат-молдаванин. Оттуда он с другими бойцами наблюдал за соревнованиями между взводами на плацу. Но так оно или нет, доподлинно неизвестно…
15.06.2016
Батюшка Лес
Фото автора
О событиях, описанных в данном рассказе, мне поведал Виктор, когда мы были ещё мало знакомы. Обстоятельства сложились так, что у нас оказалось достаточно времени для неторопливого общения. Да к тому же, тема для беседы обоим была интересна – лес. Оба – любители побродить по таёжным просторам. Случай Виктора может показаться неправдоподобным. Но уверяю, пересказываю ничего не добавив, разве только чуточку красок капнув…
О том, что у него уже четвёртая стадия рака поджелудки Виктор узнал после сеанса томографии, через полгода после первых признаков недомогания. До этого медицина ставила диагноз «панкреатит» и упорно не желала слушать никаких доводов. Да и результаты многочисленных УЗИ, ФГС и прочих обследований ничего другого не показывали. Парень уже месяца два сидел на обезболивающих, но иной терапии, кроме панкреатина и дорогущих БАДов, не получал.
Известие о страшном диагнозе перевернуло жизнь с ног на голову. Он и так был всегда излишне эмоционален, а тут превратился вовсе в истеричку. Повторное обследование в другой клинике только подтвердило первичные результаты. После этого, и так исхудавший Виктор, стал таять на глазах.
Во время последней лёжки в гастроотделении он познакомился с соседом по палате Егорычем. Тот был заядлый охотник со стажем. В своём домашнем хозяйстве имел списанный с баланса какой-то фирмы, купленный по дешёвке, «кукурузник» АН-2. На котором совершал регулярные вылазки, вернее, вылеты на охоту в разные места северо-уральских лесов и бескрайней восточно-сибирской тайги.
Он-то и предложил Витьку слетать вместе поохотиться после выписки из стационара. Чтобы развеяться и отвлечься от мрачных дум. Парень, хоть и не видал в жизни ничего дремучей городского парка, без лишних раздумий согласился. Хотелось уже сбежать от проклятых таблеток, постоянной безысходности и сочувствующих взглядов близких.
Через неделю полетели. Егорыч знал несколько подходящих для посадки площадок среди лесных просторов. В этот раз они благополучно приземлились на заброшенной военной базе то ли ракетчиков, то ли ещё каких вояк. Территория с подземными бункерами уже зарастала молодым подлеском. Ржавые стальные ворота нескольких сооружений были крепко заварены, а в двух – отсутствовали. Внутри ничего интересного: пустые отсеки и голые бетонные стены.
Оставив самолёт на площадке, рано поутру двинулись в путь. По дороге Егорыч рассказывал, что направляются к местам, где он ещё не бывал. Не нравится ему, мол, по одним и тем же тропам топтаться. Жизнь-то ведь одна и прерваться может в любой момент, поэтому надо как можно больше увидеть и пережить нового. Вокруг столько всего интересного, особенно в лесу! После каждой такой вылазки привозишь с собой не только трофеи, но и кучу незабываемых впечатлений.
Сейчас они шли в места, которое местные ханты обходят стороной. Но ханты люди тёмные, суеверные, что с них взять. Язычники – они и есть язычники. А мы продвинутые, ничего не боимся и должны побывать там, где точно не ступала нога человека. Если двигаться без фанатизма до тех мест за два дня доберёмся.
Вечером на привале у ручья сварили грибницу, немного поболтали и отбой. А утром снова в путь.
К концу следующего дня наткнулись на заросшую кустарником узкоколейку. На ржавом железе можно было разглядеть клеймо с вензелем (заводчика по всей видимости) и годом 1862. Поросшие травой рельсы пролегали по возвышающейся насыпи, где было идти удобнее, чем сквозь чащу. Потому охотники перебрались на неё.
Местами узкоколейка выходила на открытые каменистые отвалы. Там Виктор с удивлением замечал россыпи разноцветного кварца и других прозрачных минералов. В детстве он собирал красивые камни, в том числе кварц. Считал, что у него была солидная коллекция. Но по сравнению с тем, что лежало под ногами здесь, теперь она представлялась просто смехотворной. Такого количества в одном месте крупных, всех цветов радуги – от нежно розового до тёмно-фиолетового, камней он раньше и представить бы не смог.
Жаль, времени на разглядывание не было. Да и не потащишь с собой лишний груз. Поэтому шли не останавливаясь, лишь изредка нагибаясь, чтобы взять в руки и рассмотреть поближе особенно красивые экземпляры.
Вскоре железная дорога упёрлась в развалившуюся деревянную постройку непонятного назначения. Во время её обследования, в земляном полу обнаружился небольшой провал, из которого веяло холодом. Луч фонаря высветил внизу какое-то большое пустое пространство. Тут они и совершили роковую ошибку. Чтобы лучше рассмотреть находящуюся под землёй пустоту, стали ударами сапог расширять узкий проём в земляном полу, который крепился, как оказалось, на прогнивших лагах. В какой-то момент пол просто целиком рухнул вниз вместе с незадачливыми путешественниками. Полузаваленные землёй и глиной мужики оказались на дне колодца или шахтного столба. Виктор вскочил на ноги сразу, а Егорыч только полз. Одна нога у него как будто отмерла и не слушалась. Боли от шока поначалу не было, но стало понятно, что мужик попал в очень плохую ситуацию – сломана шейка бедра.