Вторая жизнь Дмитрия Панина
Шрифт:
К чему? Чувство вины его бы совсем прибило...
Голос Маши прервался, глаза подозрительно блестели в темноте вечера.
Дима вынул у нее изо рта сигарету, затушил о снег на перилах балкона.
– Не вспоминай, - сказал он, - раз тебе от этого плохо.
Но Маша продолжала говорить, как во сне:
– Понимаешь, мы совершаем в жизни поступки, а потом долго не можем понять необратимость совершенного. Кажется, вот вернусь сейчас обратно, на тот же перекресток жизни, в тот момент, когда я неверно поступила, и решу всё по-другому, и вся жизнь будет другой, а переиначить ничего нельзя, и твое решение
– Это у всех так, не только у тебя...
Дима вздохнул.
– Я эклеры купил в буфете, пойдем чай попьем.
– Да, - сказала Маша, - давай не будем отказываться от маленьких радостей жизни, раз прозевали большие. И Светку дожидаться не будем, оставим ей один и все...
В тот день, уже когда лежали в постели, Маша всё не могла отвлечься от воспоминаний, и описывала свою жизнь с Юрой до того момента, когда он, проработав четыре года дворником, всё бросил, в том числе и её и укатил к родителям в Пензу.
– Когда мы с тобой тогда встретились на Савеловском, я как раз была в стадии развода, и так обрадовалась тебе... а ты не позвонил.
– Я был не готов...
– Ну, а в результате, я ещё раз успела замуж выйти, пока ты раскачался и подготовился.
Маша выключила свет, ей на завтра рано было вставать, а Дима долго лежал без сна, слышал, как пришла загулявшая с подругами Светлана, но не окликнул её.
46
Виолетта волосы не подкрашивала, небольшая проседь гармонировала с её темно-синими глазами. Она не располнела, не слишком постарела, движения стали мягче, чуть медленнее, не такие судорожно-порывистые, как в молодости, и это ей шло. Шел ей и темно-бордовый костюм, из непонятной для Димы ткани, который был на ней.
Муж был старше, с залысинами, улыбчивый, раз и навсегда надевший маску своего парня в любой компании, и так с ней свыкшийся, что она стала его привычным я.
Диме он крепко пожал руку, и даже потрепал по плечу, отчего Дима, плохо переносящий физического соприкосновения с незнакомым человеком, внутренне съежился, ощерился и приготовился выставить вперед иголки защиты, но вскоре убедился, что напрасно старался, Боря ничего и не заметил, а если и заметил, то виду не подал.
Жену он звал Веточка, что звучало одновременно и нежно и чуть иронично, успокаивающе гладил по руке, когда она чересчур близко к сердцу приняла промахи невестки в области взращивания младенцев, ловко переключил внимание Миши, когда тот готов был вступиться за жену, в общем, служил громоотводом, и явно было видно, что ему это нравится.
За столом Дима оказался рядом с Борей, Виолетта напротив, рядом с ней Миша, изредка посматривающий на отца, которого он еле уговорил прийти на день рождения внука. Когда Дима узнал, что будут Виолетта с мужем, то идти отказывался, но Миша убедил его, что за 20 лет всё быльем поросло, исамое время показать это, тем более, что, как ни крути, у них общий внук.
Светка неожиданно поддержала Мишу, сказала:
– Папа-Дима, если не пойдешь, то покажешь, что для тебя она всё ещё что-то значит, а она уже ничего для тебя значить не должна.
Маша промолчала.
И Дима пошел, и сейчас томился за столом, и его сменщик (а как назовешь второго мужа своей жены?) тихо говорил ему:
–
Дима, молчал, понимая, что молчать не совсем прилично, но и сказать ему было нечего. Не мог же он сказать, что развелся с женой исключительно для того, чтобы её нашел Боря; всё же, когда Борис закончил перечислять, какие именно блюда из Виолетиной кухни он любит, Дима сказал, выдавил из себя:
– Я очень рад, что Виолетта нашла свое счастье во втором браке.
Борис замолчал растеряно, он говорил в основном, о своем счастье в браке, а не Виолеттином, а Дима понял его по другому, переиначил, и Борис тут же вспомнил слова жены:
– Никогда не знала, какой смысл ухитрится вытащить из произнесенных слов мой бывший благоверный, во всяком случае не тот, который я в них вкладывала.
Розовощекий кареглазый малыш устал, возбудился от большого количества людей, начал капризничать, и его унесли спать, Виолетта рассказывала сыну, как успешно идут у них дела, уже купили дом в хорошем престижном месте, рядом с большим парком, магазин в Москве процветал, приносил доход, и работа Бори по физике моря шла успешно, ему обещали позицию в Балтиморе.
Нарисовав радужную картину своей американской жизни, Виолетта резко переменила тему разговора, обратилась впервые за те три часа, которые бывшие супруги провели в одной комнате, непосредственно к Диме и поинтересовалась, как идут его дела.
Диме представлялось, что по сравнению с проблемами, одолевающими занимающуюся бизнесом Виолетту и высокой наукой Бориса, его учительство ничем не примечательно, и попытался отделаться односложно:
– Всё нормально, работаю понемногу.
Светка, которая, взахлеб рассказывала Мише и вернувшейся к столу Галине о рулевых играх, в которых участвовала в июне, и казавшая донельзя увлеченной разговором, вдруг повернулась к Виолетте и Диме и заговорила о делах Димы:
– Папу-Диму (таким обращением она, наконец, разъяснила недоумевающим Борису и Виолетта, в каком статусе она здесь присутствует), выдвинули на звание заслуженного учителя России, - сказала тоном, в котором ясно было слышно: а что там ваш бизнес и физика моря, нечего и заноситься, а вот у нас...
Вся в Тольку, подумал Дима, а слух сказал, со смехом:
– А из нашего окна площадь Красная видна...
– Да что вы, - удивился Боря
– Не принимай всерьез, это он Михалкова цитирует... Виолетта щурила глаза в непонятной насмешке толи над Борей, толи над Димой, не поняли они оба.
– Михалков нынче не в моде... Боря смешком пытался сгладить промашку.
– Как не в моде... успел за одну жизнь три раза стихи написать к одной и той же мелодии...
– встрял Мишка, растягивая рот в усмешке от ушей до ушей.
– Ладно прибедняться, - сказал Боря, обращаясь к Диме, улыбочка свойского парня сползла с него, взгляд стал сосредоточенным, - Звание заслуженного учителя, если дадут, конечно хорошо, но я читал твои работы по расшифровке спектров ЭПР парамагнитных веществ в первом и втором порядке теории возмущений. Прямо скажем, красиво сделано...