Второе азиатское нашествие
Шрифт:
Для обороняющихся наступила лишь короткая передышка, ведь не менее двух полков переправлялись вплавь, держа в руках над головами оружие. Солдаты начали стрелять прицельнее, враг был близок. Снайперский огонь сеял неминуемую смерть, пулеметы и автоматы защелкали одиночными меткими выстрелами. Полное уничтожение вражеского десанта спасло быстрое течение, так как полноводная река сносила солдат влево, в сторону Байкала, но и там им не было спасения, потому что песчаный плес накануне был тщательно заминирован
– Танкист! Помоги товарищам китайцам освоиться на минном поле. Придаю тебе в помощь казачью полусотню…
Сторожевая казачья застава с лихим гиканьем и молодецким посвистом спешно ускакала усмирять неприятеля, ревущие и чадящие тяжелые танки хоть и торопились, но не поспевали за всадниками.
– Боевые слоны пущены в бой, мой повелитель! — произнес с пафосом Шмуклер. — Сейчас мы обратим в бегство оставшиеся дезорганизованные толпы неприятеля!
– Какие у нас потери?
– Пятеро убитых и восемнадцать раненых.
Озоруев вытер пот со лба, а потом, вынув из внутреннего кармана фляжку с водкой, сделал глубокий глоток, крякнул и занюхал рукавом.
– Пиррова победа, мой друг! Хорошо, что основные силы запаниковали и побежали назад. Опоздай мы чуть–чуть с подъёмом, и было бы поздно! Молодцы часовые, не проспали неприятеля! Вот что значит строгая воинская дисциплина и правильная организация караульной службы! Однако повторюсь, брат — это Пиррова победа. Сколько ещё нахлынет таких многотысячных людских волн азиатов, а сколько нас? Теряя на сотню убитых врагов одного своего солдата, мы продержимся, дай бог, неделю…
Почти час казаки развлекались, выискивая и добивая выбравшихся на правый берег солдат противника, чудом уцелевших на густых минных полях. Закрепиться на этом берегу не удалось ни одной роте. Враг был рассеян, расстрелян, а кто успел уйти подальше от берега, порублен шашками. Разведдозор проскакал пять километров вниз по течению и воротился с докладом об уничтожении последнего диверсанта.
Сотник Семёнов, соскочив с взмыленного коня, откозырял комбату и хриплым голосом доложил:
– Приказ выполнен! Уси поганые злодии уничтожены. Урядник Никита взял одного в плен, вон он лежит, перекинутый через коня, связанный по рукам и ногам. Будете допрашивать или зараз эту заразу в расход пустить?
– Спасибо, казаки! Конечно, ведите пленника сюда! А иначе, зачем же вы его ловили и везли?
Молоденький казачок подвел к командирам раздетого догола узкоглазого пленника, подталкивая его в обнаженную спину прикладом карабина.
– Дружище! А где одежда военнопленного? Что с ней стало?
– Он
Китаец что–то быстро лопотал, но что именно, толком не разобрать.
– Ду ю спик инглиш? — начал допрос полиглот Шмуклер с нелепого вопроса на английском языке, и, не получив ответа, продолжил:
– Парле ву Франсе? Абла эль эспаньоль? Шпрехен зи дойч? Идиш?
Испуганный и продрогший китаец только трясся и на вопросы начальника штаба отрицательно мотал головой.
– Ты и по–русски, сволота, не кумекаешь? Може, от страха онемел? — рявкнул урядник и огрел пленника по спине нагайкой.
Китаец упал лицом в песок и взвыл, корчась и потирая ушибленное место.
– Им не вояка, нам не язык, — развел руками Изя. — Товарищ комбат, ну как с ним разговаривать? Я все ходовые международные языки опросил, а он молчит.
– А по–китайски?
– Китайский я осилил только в нескольких словах.
– Так спроси, как умеешь.
– Нихао солдат… — произнес Изя.
Пленник, поднятый казачком за тонкую шею на ноги, радостно пискнул в ответ:
– Нихао!
– О! Видите: он разговорчивый и вовсе не бессловесная тварь! — улыбнулся казак. — Даже на контакт готов идти…
– А если толмача позвать? — спросил лениво сотник.
– Семёнов, у тебя есть переводчик? — удивился Озоруев. — И ты молчишь! Мы тут битых полчаса бьемся, понимаешь ли, время драгоценное теряем, а он ещё спрашивает! Откуда у тебя грамотей–переводчик?
Сотник презрительно сморщился.
– Да какое там грамотей. Так, спекулянтишка мелкий, часто ездил в Маньчжурию за товарами, вроде бы, что–то понимает.
Прибывший для допроса переводчик потолковал с пленником пять минут, с трудом разобрал, что этот китаеза из южной провинции, и его диалект ему малопонятен, разобрал только номер частии что наступавшая на батальон дивизия ополчения входит в состав пехотного корпуса народного ополчения.
– Вау! Да перед нами целый корпус! — воскликнул Озоруев и даже присвистнул от удивления. Узнав то, что требовалось узнать, комбат велел увести пленника и посадить в яму.
– Вот незадача! Выходит сегодняшний бой — это утренняя забава? Лишь разминка?! — задумчиво пробормотал Шмуклер и почесал затылок.
Максим обвел тяжелым взглядом своих помощников и спросил, не обращаясь к кому–то конкретно:
– Теперь понятно, какая армада на нас идет? Я так думаю: завтра они попрут с новой силой! Приказываю: всему личному составу чистить оружие, треть отправить на посты, одной трети отдыхать, остальным солдатам заниматься фортификационными работами! За дело!