Второе дыхание
Шрифт:
— Королевский казначей и солдаты из личной гвардии его величества, — раздался приглушенный вздох. Кажется, свекровь не справилась с нахлынувшими эмоциями.
— Троюродный племянник разводится, — послышались шепотки из первого ряда. — Монарх демонстрирует лояльность и веру в правосудие.
— Уж теперь-то вертихвостка получит по заслугам, — довольно закивали почтенные матроны.
Под тихий шелест разговоров процессия приблизилась к судейской трибуне. Драгоценную ношу водрузили на столешницу и после хитрых манипуляций открыли крышку.
В воздух взмыли четыре снежно-белых кристалла яйцевидной формы на ажурных
Пока восторженно любовалась приземлившейся передо мной диковинкой, маркиз вел себя как ребенок, получивший новую игрушку. Сначала тыкал пальцем. Затем пробовал сдвинуть с места. Одной рукой не получилось, задействовал вторую. Но ни поднять, ни переместить не смог.
Я с интересом маньяка-исследователя наблюдала за потугами взрослого с виду мужчины. Для себя сделала два вывода. Во-первых, утащить или повредить сокровище вряд ли у кого выйдет. По крайней мере у благоверного сил не хватило. А его не назовешь хлипким. Во-вторых, содержащаяся внутри артефакта сила каким-то образом влияла на сознание. Самоконтроль трещал по швам. Хотелось притиснуть чудесный камешек к груди и с блаженной улыбкой поведать публике подлинную историю иномирянки-самозванки. И это плохо. Очень плохо.
Нужно проявлять осторожность и почаще щипать себя, скидывая наваждение. Свидетели будут подходить к пустующим столам для допросов и достаточно быстро отходить. А нам с «муженьком» предстоит очень долго сидеть рядом с мощнейшим средоточием ментальной магии. По крайней мере именно так шедевр ювелирного искусства воспринимался на инстинктивном уровне.
— Тишина в зале, — строго воскликнул секретарь, одетый в строгий коричневый сюртук. Он водрузил рядом с начальником странный шар фиолетового цвета и активировал каким-то зубодробительным заклинанием. Судя по сизому свечению, нас начала снимать скрытая камера.
— Объявляю о начале заседания, — басовито провозгласил главный судья королевства. — Истец, прикоснитесь к артефакту правды и назовите родовое имя. Затем поведайте о сути возникших претензий.
— Сильвестр де Божен, — под ладонями маркиза кристалл засиял чистым белым светом. — Я обратился в высший суд с прошением о разводе. Кроме того, ходатайствую о немедленном проведении ритуала по разрыву истинной связи.
На последних словах лица всех присутствующих вытянулись от изумления. Я не разбираюсь в местных причудах, но, кажется, данное таинство не слишком распространено. Интересно почему? Скорее всего опасно для физического или психического здоровья.
— Кхм, — возмущенно закашлялся Аттей де Валентай. — Вы понимаете, какой создаете прецедент, подавая отвратительный пример современной молодежи? Дарами Богов не разбрасываются! Во время запрещенного обряда суженые подвергаются ужасающему по мощи магическому воздействию. Ваша супруга в положении. Затребованная процедура убьет и ее, и ребенка.
Сумасбродный красавец легкомысленно кивнул, вытащил из кармана булавку и резким движением уколол палец.
— Клянусь принять на себя всю тяжесть отката от разрыва парности, — сорвавшаяся капля крови вспыхнула алым пламенем, скрепляя данный обет и исторгая возмущенный крик из уст сердобольной матери.
Судя по всему, дорогая свекровь предпочла бы стереть законную жену в порошок. Вместе с родной внучкой. А сыночек проявил неожиданное благородство. Отсюда можно сделать вывод, что девушке ничего не грозит. Может, стоит согласиться на озвученную просьбу? Его половинка ушла в новый мир и сможет полностью освободиться от навязанных чувств. У нее появится шанс встретить достойного человека и обрести семейное счастье.
— Ответчица, представьтесь, — прогремело, как гром среди ясного неба, вызвав дикую панику.
Я вошла в род двойника, но к сидящему напротив мужчине не имею ни малейшего отношения, к его фамилии тоже. Еще и имя слегка отличается. Кошмар! Что же делать?
— Герцогиня де Гранд, — произнесла твердо и с трепетом уставилась на артефакт, засиявший кипенно-белым светом.
— Что? — кажется каждый присутствующий в зале счел своим долгом пораженно вздохнуть.
— Вы удивляетесь, благородные господа? — во избежание эксцессов отлепила ладони от камня и приняла донельзя благочестивый вид. — Маркиз собирается изгнать меня из семьи, но он не может лишить несчастную сироту наследия предков и титула, полагающегося по праву рождения.
— Бедная девочка, — зашептали на задних рядах. — А ведь за нее действительно некому заступиться.
Нечаянная поддержка согрела и придала сил. Значит, линия поведения выбрана верно. Нужно держаться.
— Нечего ее жалеть, — неугомонная мамаша вскочила с кресла, театрально раскинула руки и обратилась к приглашенным аристократам. — Эта дрянная особа изменила моему несчастному мальчику в его же доме и нагуляла ребенка.
— Ах! — раздалось отовсюду. — Неужели?!
— Сядьте миледи, — рявкнул Аттей де Валентай. — Выскажетесь, когда Вас вызовут к реликвии давать показания. До той поры все обвинения признаются голословными. Не превращайте судебное заседание в балаган. За нарушение порядка полагается удаление из зала. Мы разбираем дело истинной пары. В таком союзе априори невозможны измены.
Ого! Даже так? Что-то в этой истории концы с концами не сходятся. И как же мне прищучить смазливого сластолюбца, чтобы все поверили?
— Ваша честь, — Левон Бенвенутто поднялся и вежливо поклонился. — Излучение артефактов сильно влияет на супругов де Божен и понуждает говорить правду. Но мы рассматриваем довольно запутанную историю. Позвольте настоять на том, чтобы вызываемые свидетели на всем протяжении допроса не отрывали ладоней от кристаллов. Так мы не упустим ни малейших нюансов и избежим намеренных искажений.
— Согласен. Уважаемый казначей, будьте добры перенастроить изделия, установленные на свободных столах. Леди де Гранд, желаете ответить на обвинение, высказанное маркизой?
Вот и настал, Анечка, твой звездный час. Хотела выучиться на юриста, а надо было посещать студию актерского мастерства. Придется импровизировать. Наивные глазки пошире распахиваем. Губки заставляем обиженно дрожать. Худенькие плечики и спинку гордо выпрямляем. Начинаем походить на маленького, одинокого, но храбрящегося воробышка. Жаль зеркала нет. Надеюсь, получилось создать образ оскорбленной невинности. Теперь направляем чистый взгляд на судью. Рядом с ним стоит местная видеокамера, которая снимет разыгрываемую сцену крупным планом. Остальные зрители пусть довольствуются звуком. Поскольку врать о жизни Энни не получится, придется рассказать собственную историю.