Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
— Куда ты?
— Я должна надеть платье Исповедницы.
— Ты со мной не пойдешь!
— Пойду. Ты не знаешь их языка.
— Кэлен, я не допущу...
— Ричард! — Она схватила его за ворот. — Я — Мать-Исповедница. У меня под носом готова начаться война, и ты считаешь, что я буду молчать? Жди здесь!
Она отпустила его и торопливо ушла. Мать-Исповедница не собиралась обсуждать свои приказы. Они должны выполняться безоговорочно. По пути ей стало стыдно за свою вспышку, но ее взбесило, что Чандален не захотел прислушаться к словам Ричарда.
Кроме того,
В хижине Савидлина было темно и тихо. Кэлен быстро переоделась. Все Исповедницы носили одинаковые платья — с квадратным вырезом, из черного атласа, длинные и лишенные каких-либо украшений. Но платье Матери-Исповедницы было белым. Это был символ власти. Надевая его, она переставала быть Кэлен Амнелл, она становилась Матерью-Исповедницей, воплощением власти и истины. Когда все другие Исповедницы погибли, ответственность за мир и спокойствие в Срединных Землях легла на ее плечи, и теперь, надевая свое белое платье, Кэлен испытывала совсем иные чувства, чем прежде. Раньше это было в порядке вещей — теперь это означало тяжелейшую ответственность. Впрочем, после встречи с Ричардом многое изменилось и в этом плане. Прежде Кэлен чувствовала себя одинокой в своих трудах, а сейчас все сильнее ощущала свое единство со всеми народами Срединных Земель, свою принадлежность к ним — и вместе с тем свою персональную ответственность за всех и каждого. Пока она жива, пока она Мать-Исповедница — войны не будет. Кэлен решительно схватила два тяжелых плаща и поспешила обратно.
Старейшины по-прежнему стояли возле возвышения. Ричард ждал. Она бросила ему плащ и обратилась к старейшинам:
— Завтра ночью состоится сборище. Оно должно состояться! К этому времени мы вернемся. — Кэлен повернулась к женам старейшин:
— Везелэн, на следующий день мы хотим сыграть свадьбу. Прости, что нет времени на подготовку, но нам надо уехать, и чем быстрее, тем лучше. Мы должны попасть в Эйдиндрил. Угроза, нависшая над Племенем Тины и другими народами Срединных Земель, слишком велика. Мы обязаны предотвратить ее.
Везелэн улыбнулась:
— Твое платье будет готово. Хотелось бы устроить вам большое торжество, но мы все понимаем.
Птичий Человек положил руку ей на плечо:
— Если Чандален все же ошибся... Будьте осторожны. Бантаки — мирный народ, но все в этом мире меняется. Скажите им, что мы не хотим убивать их людей. Нам не нужна война.
Кэлен кивнула и, накинув на плечи плащ, повернулась к Ричарду:
— Идем.
Глава 15
Не говоря ни слова, Ричард пошел за ней. В молчании они вышли из деревни и направились на север. Звуки праздника постепенно затихали в ночи. Слабого света луны было достаточно, чтобы различать дорогу, — но вместе с тем этот свет делал из них слишком хорошие мишени.
Наконец Ричард нарушил
— Кэлен, прости.
— За что?
— За то, что я забыл, кто ты такая. Ты — Мать-Исповедница, и это — твой долг. Просто я очень беспокоился за тебя.
Ее удивило такое признание.
— Прости и ты, что я повысила на тебя голос. Но я была очень встревожена. Я должна защищать народы Срединных Земель и не могу оставаться спокойной, когда они собираются убивать друг друга. Я так устала от убийств, Ричард! Я думала, они наконец закончились. Я не могу больше этого выносить. Просто не в состоянии!
Он обнял ее:
— Я понимаю. Я чувствую то же самое. — Он крепко сжал ее плечо. — Мать-Исповедница не допустит кровопролития. — Ричард опустил голову. Кэлен показалось, что он нахмурился, но в темноте она не могла сказать наверняка. — С моей помощью.
— С твоей помощью, — улыбнулась она, на мгновение прижавшись к нему. — Отныне и навсегда.
Они отошли уже довольно далеко от деревни, но пока не видели ничего, кроме черной земли и звездного неба. Время от времени Ричард останавливался, чтобы оглядеть окрестности и достать из кармана очередную порцию листьев.
Миновала полночь. Внезапно местность начала понижаться, и Ричард снова остановился.
— Бантаки поднимутся к нам, — сказал он, — и незачем идти им навстречу, рискуя нарваться на какой-нибудь сюрприз.
Ричард вытоптал в траве небольшой пятачок, и они устроились там в ожидании. Каждому удалось урвать несколько минут сна, пока другой вглядывался в темноту. «Сколько же раз нам приходилось вот так же охранять сон друг друга», — подумала Кэлен, глядя на спящего Ричарда. Придет ли день, когда они смогут просто уснуть и не будет необходимости за чем-то следить. Уснуть вдвоем... Придет, решила она, и достаточно скоро. Ричард выяснит, как замкнуть завесу, замкнет ее, и все закончится. Они заживут в покое и мире.
Кэлен поплотнее закуталась в плащ и прижалась к Ричарду. От тепла его тела она немного согрелась, и ее потянуло в сон. Ей хотелось надеяться, что Ричард не ошибся, и бантаки придут с севера. Если они нападут с востока, прольется много крови. Чандален не способен на милосердие, а Кэлен не хотела ничьей смерти. Бантаки — тоже ее народ. Она погрузилась в беспокойный сон, и ее последняя мысль была о Ричарде.
Ричард разбудил ее, но тут же зажал ей рот ладонью, а другой рукой притиснул к земле, не позволяя подняться. Справа, на востоке, небо уже начинало светлеть. Прижатая к земле, Кэлен не могла ничего увидеть, но по тому, как напряглись мускулы Ричарда, понимала, что кто-то идет.
Ричард не шевелился; он напряженно вглядывался в предрассветную мглу.
Сухая трава мягко шуршала под порывами ветра. Узкие облака на востоке стремились закрыть своей чернотой восходящее солнце. Стараясь не шуметь, Кэлен медленно освободилась от плаща. Бантаки узнают ее длинные волосы, но она хотела, чтобы они увидели ее платье и поняли, что Мать-Исповедница оказалась здесь не случайно. Ричард тоже сбросил плащ. В сухой траве замелькали неясные тени. Кэлен и Ричард поднялись во весь рост.