Второе пришествие
Шрифт:
— Вы тоже считаете, что она ведьма… — испуганно пробормотала она. — Но это же все ложь, наговоры, клевета. Моя мать не замешана в кровавых ритуалах, не занимается колдовством, не приносит жертвы дьяволу…
Лилия уставилась на нее сердитым взглядом. Видимо, этого объяснения ей было недостаточно.
— Вы мне не верите, понимаю. Нам никто не верит, все избегают нас. Порождают безосновательные слухи. И в последнее время их стало особо много.
— Орден Львиной розы — служители бога. Они действуют во благо человечества и не допускают ошибок!
— Ага, —
— …почти не допускают, — поправилась Лилия. Смутилась. Надулась. Покосилась на меня.
— Теперь вы знаете, что моя мать — Кровавая графиня, — выдохнула Анна. — Если вы передумаете защищать меня — я пойму. Нельзя идти против церкви и против бога. Это неправильно. Неправильно даже в том случае, когда бог ошибается.
— Мои намерения не изменились, — спокойно отозвался я. — Эти слухи для меня — не доказательство. До тех пор, пока я не разберусь во всем, рыцари ордена тронуть тебя не посмеют. Обещаю.
— Максим! — Лилия вновь повысила голос. — Ты уверен в этом?
Я не ответил.
Уверен ли я был? Да конечно же, я не был уверен. Я поражался самому себе, тому, что совершаю какие-то безрассудные поступки, принимаю совершенно безумные решения. У меня создавалось ощущение, что сознание разделилось на две половины. Одна визжала, словно резаная свинья, чтобы я не сходил с ума, чтобы был рассудительнее и не брался за невыполнимые задания, не создавал масштабные конфликты, в которых могли пострадать совершенно неповинные люди. Вторая упорно зудела, словно след от укуса комара, чтобы я не пользовался неестественной силой демона, чтобы передвигался инкогнито, чтобы я не вмешивался в жизнь людей этого мира, а занялся поисками дороги домой. По сути, вторая утверждала то же самое, что и первая.
Я путался в собственных мыслях, несмотря на то, что голова моя была ясной, как день, а решения казались взвешенными, осмысленными. Я чувствовал, что причиной тому был демон. Точнее, его воля. Мне начинало казаться, что его воля постепенно становится моей.
Выразить это ощущение было невероятно сложно. Я начал иначе смотреть на мир. Стремление к экспериментам, поиск неприятностей и достойных соперников, чрезмерная уверенность в себе, граничащая с полным отсутствием страха. Были ли эти ощущения мне навязаны демоном, или их можно было отнести к нормальным человеческим желаниям?
Я топтался на месте, противоречил сам себе, но не мог ничего с этим поделать.
Уже стемнело, когда мы, наконец, увидели замок. Обычный средневековый замок, окруженный высокой каменной стеной, куда более высокой, чем я уже видел в Гинне. Мы проехали вдоль глубокого, но почему-то сухого рва и остановились напротив ворот замка. Подъемный мост почему-то был опущен, но сами ворота — закрыты, видно, чтобы никто не сбежал.
— Закрыто, — с определенным облегчением произнес Герман, глядя на массивную плиту ворот. — Нам тут не рады. Едем дальше.
Я покачал головой и уверенно направил лошадей через мост. Копыта застучали по усохшим доскам. Захрустели колеса, и повозка остановилась перед высокой преградой.
— Открывайте ворота, бездельники, — неожиданно
Герман уставился на меня, словно на сумасшедшего. От удивления он даже слова сказать не смог, только разевал рот, как вынутая из воды рыба.
— Ты чего! — потянула меня за рукав Лилия. — Рехнулся?
Но трюк сработал. Внутри стены что-то щелкнуло, затем затрещало, заскрипело. Створки ворот медленно разъехались в стороны. Я чуть подстегнул лошадей, и мы въехали во двор.
Здесь было неожиданно шумно и светло. Свет факелов, воткнутых прямо в землю, отражался от блестящих доспехов рыцарей с гербами ордена на щитах. Бело-красные рясы священников метались на фоне пылающего огня, превращая человеческую суету в общий хаос света и тени.
Нас никто не останавливал. Люди просто пробегали мимо, успокаиваясь тем, что видели знакомый герб на полотне фургона. В полутьме нас можно было принять за членов ордена, так что мы беспрепятственно двигались вперед.
Следов сражения не было видно. Ни тел убитых, ни оружия, ни частей доспехов, ни сломанных щитов, не было даже крови. Лишь обычная, средневековая грязь, к которой я уже начал привыкать. Но кровь легко могла смешаться с грязью, а тела уже могли увезти отсюда… Во дворе было столько вооруженных последователей ордена, что здесь обязано было произойти что-то жестокое и кровавое.
— Сколько людей было в замке? — Я осторожно окликнул Анну.
— Около тридцати… — прикинула она.
— Солдат или охраны?
— Двенадцать человек…
А воинов ордена было не меньше пятидесяти, из них больше половины рыцарей. И это только во дворе. Нет, сражения здесь не случилось, некому было сражаться. Рыцари ордена Львиной розы, вероятно, просто вошли в открытые ворота и тем самым одержали безоговорочную победу. Защитники смогли укрыться только за стенами донжона, но для магии тяжелая, обитая железом дверь не стала преградой. Кто-то пробил ее заклинанием, возможно, магией огня, и нападение продолжилось.
— Тпру! — К повозке подошел невысокий темноволосый мужчина в белой сутане с откинутым назад красным капюшоном. — Вы что-то привезли или должны что-то забрать?
— Кажется, забрать, — с ходу соврал я. Герман рядом затрясся со страху. Да так, что завибрировал весь фургон. Словно мага вот-вот должен был хватить удар.
— Тогда придется подождать, несколько еретиков прячутся в тоннелях под замком. Но скоро мы поймаем и их.
Мужчина взглянул на Германа, прищурился. Кажется, у него было очень плохое зрение.
— Простите, что с вашей одеждой? На ней нет символики ордена…
— Наши сутаны… — принялся сочинять я. — А, они в стирке! Испачкались немного, мы пока в запасных ходим.
— Запасные сутаны, — принялся шептать мужчина, — запасные сутаны…
— Рутгер, — к нему подошел еще один мужчина в одежде священника. Его голова была покрыта капюшоном. — Что-то случилось?
— Что такое «запасная сутана»? — озадачил его вопросом Рутгер.
Мужчина посмотрел на нас.
— Кто вы такие? — спросил он. — Я не видел вас среди послушников!