Второе Пришествие
Шрифт:
Зайдя в комнату, он вновь уставился в телевизор. Дебаты закончились; шли новости, выступал Тупин. Страна развивалась, открывались новые перспективы. В этот день глава государства посетил крупный уральский город, где принял участие в торжественном открытии нового военного завода.
'Да... все... по-прежнему... может, он и прав? А, черт, все равно. И выборы, кстати, уже скоро. Может, и стоит сходить? Уж много времени не займет. Пусть будет, пусть будет'. Михаил лег, погасил свет, и пиво заиграло: снегоуборочные машины сверлили комнату насквозь. Он встал и подошел к окну, неожиданно уже светало. Сейчас они буравили уже не комнату, но голову Михаила. 'О ужас... Что за чертовщина... Говорил же я... Тьфу...' Он включил телефон. Сообщений было много. Одно из них было от банка, о начислении на счет крупной суммы. Да, сделка была закрыта, деньги поступили. 'Да-а-а, а я и забыл про нее, ждал так вчера и... да что же это я не радуюсь? Почему? Проклятье'. Машины забились в самый центр головы и начали разъезжаться оттуда по окраинам, словно вытягивая изнутри извилины паутинки. И вдруг он вскочил с постели и схватил телефон, начав отыскивать какую-то фотографию. 'Да что ж я падаю духом! Да такими темпами, годика через три я буду и богаче этого ее горе-ухажера. Не будет у тебя такой - ага! Да у меня будет еще дороже, и не одна, а две! Слышишь? Ты, там! Я в эти минуты очень хочу. Чтобы душа была бессмертной и ты видела все это, видела и страдала, смотрела сверху, как я стану успешным человеком. Я до сей минуты сомневался, иногда терялся, но теперь я все понял, я все узрел.
Глава XXII. Перемен требуют наши умы
Недолго еще оставалось снегоуборочным машинам вершить свое кровавое правосудие на широких московских проспектах. Март, первый весенний месяц, всегда дарит одиноким сердцам надежду, что 'уж сейчас-то!' Первые солнечные лучи пробивают скудность однотипных мрачных дней, удлиняют вечера, и кажется, что вот еще немного, и наступят те светлые непосредственные деньки, когда душа так и просится наружу, сердце поет, и щебетание птиц сливается в единую природную симфонию, звучащую в унисон с проблесками внутренней бессмертной надежды. О весна, о великое время пробуждения природы! Сколько пролито слов поэтов всех мастей, сколько бессонных ночей отдано из-за избытка вдохновения! Кап-кап за окошком, и солнце гонит, и гон идет по всему лесу, и птичий гвалт стоит! О великая юность! Те искринки в душе, что расцветали в нас весной, дарили надежду, прорезались как первая травинка сквозь расщелину, - показывали, что раз выжили и они, то уж тем более выживем мы. И, напитав дух росой из подснежников, мы бросаемся в вихрь и омут новых перемен, отдаемся ему сполна.
Но не только романтическими надеждами жила Россия в марте восемнадцатого года. Приближались Президентские выборы, и пятеро кандидатов, словно опытные бегуны-спринтеры, напрягли все свои силы на старте, ожидая выстрела из пистолета, готовясь совершить заключительный рывок. Любой свободный угол, любая щель столичного пространства была заткнута агитацией, у станций метро в метре друг от друга громоздились штабы-палатки, где раздавались листовки, которые народ, в отличие от обычной навязчивой рекламы, перед выбрасыванием в урну внимательно изучал. Впрочем, вряд ли эта информация обладала большей ценностью, чем скидки на ремонт холодильников. Агитаторы из этих штабов, да и простые раздатчики листовок во время перерывов спокойно вместе курили и отогревались чаем, забывая, казалось, о тех жилетках разного цвета, в которые они были одеты. Изрядная часть народа, увидев раздатчиков, опускала глаза с видом полнейшей политической пассивности. Другие же, напротив, едва увидев разноцветные палатки, преображались, глаза их сразу загорались, они сами подходили к агитаторам и начинали с ними спорить, а то и откровенно задирать. Ряд агитаторов получал обвинения в продажности, причем со смыслом 'да ты же с виду неглупый, как ты мог опуститься до того, чтобы поддерживать N?' Стоит отметить, что наиболее часто такие предложения исходили от лиц пенсионного и предпенсионного возраста. Агитатор бесшумно покачивал головой, как бы намекая, что в наше время деньги лишними не бывали, и ему все равно, откуда он их получит. Плакаты, баннеры пересекали улицы, занимали все места на биллбордах и афишных стендах, однако, случись вам ехать в общественном транспорте, случайные разговоры были абсолютно обыденны, ничем не отличались от тех, что можно было бы услышать полгода назад и можно будет услышать через полгода. Ближайшим летом Россия собиралась принять чемпионат мира по футболу, так будьте уверены, все, даже люди далекие от спорта, будут в этот период обсуждать его результаты. Но про результаты выборов... Нет, вы могли услышать диалоги, в которых пикейные жилеты отмечали образ того или иного кандидата, но сводились эти мысли всякий раз к 'да ему не дадут все равно' или 'мы за него горой, пока не свалит геморрой'.
Однако по телевидению тема выборов была одной из центральных, хотя и активную конкуренцию ей составляла новость о том, что некий депутат Верховной Рады Украины назвал своего коллегу петухом. Комментируя предстоящие выборы, рядом экспертов всерьез обсуждались всякие диаграммы, показывающие вероятность второго тура. Эксперты высказывали версии, при которых туда пройдет Сергеев, Ленин и даже Шилоновский. Вероятность выхода туда Подвального почему-то не обсуждалась, равно как и вероятность невыхода Тупина. При этом сам Тупин всячески делал вид, словно он и не участвует в предвыборной гонке. Но, скорее всего, это был продуманный ход (возможно, этот совет дал ему его старый товарищ Вячеслав Сусликов), потому что за неделю до дня голосования неожиданно он появился в прайм-тайм с десятиминутной речью. Речь эта значительно отличалась от тех речей, что вели остальные кандидаты на дебатах, восхваляя себя и принижая оппонентов, и тем более избирательных роликах, крутившихся во время рекламных пауз. Вот как она звучала.
'Дорогие соотечественники! Совсем немного времени остается до важнейшего события в политической жизни государства - выборов Президента Российской Федерации. В любой демократической стране, не только в нашей, этот период переполнен суетой, подсчетом рейтингов, прогнозами, агитацией, в том числе и, скажем откровенно, не всегда законной. Да, стоит признать, что пока у нас, к сожалению, выборы порой сопровождаются и не совсем этичными действиями, когда выливают такие ушаты грязи на конкурентов или на всю выборную систему, что тошно становится на все это смотреть. Но такова политика. И любой человек, пришедший в эту отрасль добровольно, должен быть к такому готов. У меня есть достаточно большой опыт на должности руководителя государства - и я вам скажу, что это огромная ежедневная ответственность. Каждый день, за исключением единичного числа выходных за эти годы, мне приходилось решать бесчисленные насущные проблемы россиян, вести грамотную внутреннюю и внешнюю политику, определять курс, по которому будет развиваться страна. И мне есть чем гордиться, вы сами видите результаты, которых нам вместе с вами удалось достичь за эти годы. Мы смогли значительно повысить обороноспособность страны, укрепив и перевооружив российскую армию, мы смогли обеспечить замещение импорта за счет усиления поддержки отечественных производителей, мы стоим на пороге качественных перемен. Мы смогли воссоединить с Россией Крым и Севастополь. Если граждане Российской Федерации в очередной раз поддержат проводимую мной и моей командой политику, то это будет не каким-то поводом почивать на лаврах, никак нет. Высокий уровень народного доверия будет сигналом к тому, что мы должны еще больше усилить проводимую нами работу. Мы прекрасно осознаем, что проблемы по-прежнему многочисленны: это и коррупция, которая, увы, существует во всех эшелонах власти, даже самых верхних; это недостаточная социальная поддержка населения, особенно наименее защищенных категорий, малообеспеченных, многодетных семей, а также жителей труднодоступных районов; это и инфраструктура, большой толчок к развитию которой дал чемпионат мира по футболу, который мы готовимся принять предстоящим летом. В ближайшее воскресенье я жду, что Вы проявите гражданскую позицию и сделаете правильный выбор на благо нашей любимой Родины'.
В день выборов все проходило тихо и спокойно. На избирательных участках очередей не наблюдалось, однако изредка на некоторые из них приезжали автобусы с желающими изъявить свою активную гражданскую позицию. Стоит отметить, что желание это было столь велико, что они были не готовы остановиться на одном и ехали на следующий, а потом и еще на следующий... Говорят, что психологи выделили подобную странность в особую болезнь - электоманию, синдромы которой
Антон вышел из дому с крайне задорным настроением. На участке, он, гордо расправив плечи, предъявил заботливо выуженный из широких штанин паспорт. Долго стоял за ширмой, нервно порываясь к выходу, словно время заполнения бюллетеня было ограничено. Выйдя из кабинки, он сложил листок в несколько раз, как будто боясь, что кто-нибудь может подглядеть и выбежал с участка. Ему мерещилось, что листочек тотчас же достанут со дна урны, просмотрят - и поведут за ним, Антоном, погоню. Отдышавшись, он понял, что погони нет и что ему ужасно стыдно. 'Что я сделал плохого? Я ли виноват? Да не поверю, не поверю, что я бы так же действовал по приказу! Заберите тогда у меня жизнь, я не хочу жить без веры в себя, веры в силу своей личности! Она одна светит и согревает меня, эта вера. Но откуда же это чувство, словно я куда-то вляпался? Почему мне так противно и мерзко?' Он шел по улице, как пьяный, переходя с одной стороны на другую и обратно. По дороге навстречу неспешно ехал трактор. Антон сошел с дороги и встал на бордюр. В такие моменты он всегда думал, что ведь можно поскользнуться или оступиться и упасть на дорогу прямо под колеса. Трактор поравнялся с ним. За рулем сидел худощавый темноволосый мужичок и трясся в такт движению. 'Едет так, словно ему дали задание давить. И положи тут десятки еще живых людей, он будет ехать все с той же отчаянной решимостью', - подумал Антон. Следом появился и второй трактор. Водитель в нем был полной противоположностью первому - толстенький и лысый, но ровно так же трясся в такт трактору и держался за руль с той же отчаянной решимостью.
День был выходной, воскресный, и Антон отправился погулять в промзону. Его с давних пор привлекали пустынные безлюдные места. 'Жизнь - сплошная суета, здесь хоть можно подумать неспешно, поговорить самому с собой. Некогда ведь, все куда-то бежим, все дела. Дела съедают время, что и на собственно жизнь его не остается', - рассуждал он. Что и говорить, Антон тешил себя мыслью, что есть где-то родственная душа, что также бродит по подобным закоулкам. Раньше он воображал, как найдет в лесу повесившуюся девушку и успеет спасти ее, после чего состоится знакомство. 'Почему я всегда в фантазиях рисовал лишь факт начала - не более того? Вот я говорю, что мне не нравятся молодые пары, от которых разит похотью и взаимовыгодой, в противовес этому восхищаясь пожилыми людьми, сохранившими эту искру - как забавно старушка погоняет своего дедка! Но я упрямо воображал, как мы познакомимся, а что будет далее - упускал из виду'. Антон вошел во двор двух уже отселенных домов. Судя по всему, отселены они были уже давно, окна были выбиты, балконы снесены и двери распахивались в пустоту и кромешную тьму. Двери подъездов были полностью заварены и опечатаны бумагой, обещавшей за проникновение на объект уголовную ответственность. Страх победил любопытство, Антон обратил внимание, что замки висят не на всех дверях. Меж тем во двор вошел мужчина с детской коляской и стал приближаться к Антону. Уже по его повороту головы он понял, что тот сейчас о чем-то спросит, и занял оборонительную позицию, ожидая замечания по поводу попыток проникнуть вовнутрь. Но мужчина заговорил о другом. Он поклялся, что приехал из другой страны, остановился с женой и ребенком в хостеле, собирает круглую сумму и просит помочь, кто чем может, хотя бы на метро (при этих словах он достал из кармана потертую квитанцию). Антон, никогда принципиально не подававший попрошайкам, отворачивающийся и смотрящий в окно в электричках, понял, что на сей раз он проиграл. Он попытался уточнить, зачем же был выбран такой дорогой вариант, но собеседник ткнул пальцем на ребенка. Причина была веская, что и говорить. Антон, стараясь не глядеть на собеседника, выгреб из кармана мелочь и отдал. Про купюры в верхнем кармане он, конечно же, умолчал.
– А Вы не знаете, что это за дом?
– спросил он.
– Нет, не знаю. Мы тут меньше недели.
– Вы не находите, что он странный?
– Чем же?
– при этих словах Антон с удивлением посмотрел на встреченного. 'У них в городе таких много, видимо', - подумал он, продолжая молчать. Он в последнее время активно взял на вооружение тактику молчания после какого-то вопроса, особенно если собеседнику от него что-то нужно. Молчал Антон с глубокозначительным видом, подразумевая, что так погрузился в свои мысли, что даже не услышал вопроса. Когда другой человек начинал злиться, его можно было добить. Но сейчас он понял, что ему нечего говорить с этим случайно встреченным товарищем. Они стояли посреди потерянного в бездне типовых домов двора, окруженные домами с выбитыми стеклами, и видели два абсолютно разных мира. Антон это отчетливо осознавал и поспешил попрощаться. 'Это благотворительность?' - спросил он сам себя, вспоминая спор с Михаилом, утверждавшим, что бизнесом надо заниматься, чтобы разбогатеть и потом жертвовать на благотворительность. 'Я ведь отдал не особо нужную мелочь! Везде надают сдачи, куда девать? Тяжело носить порой копейки все эти. Так благородное ли дело? Уже сам факт, что думаю об этом - неблагородное. Значит, стоит и забыть об этом. Можно считать, что я их потерял. И все. А в дом не полез. Нет. А залезть не решился, что за малодушие. Почему мне так нравится быть просто наблюдателем, когда я начну совершать поступки? Но ведь попытка залезть в заброшенный дом - разве это поступок? Да разве это вообще тема для того, чтобы так мяться? Не залез и молодец, прихлопнуло бы там тебя любой балкой, перекрытия-то сгнили небось. Там же висят объявления, не потому что спецобъект. Были бы секреты, ценности, была бы и охрана. Но мне секреты не нужны... Да? А откуда я знаю, что мне нужно? Ничего я не знаю. Абсолютно ничего. Но я все хочу Мише сказать, что каждый их нас ничего не знает, чего хочет, и действует по призыву, порожденным этим незнанием'.
Он постарался выбить из головы мысли о необычных домах, но вечером, зайдя в ванную комнату, он опять вспомнил о встрече. 'Почему я так уверен, что скорее украду, чем буду просить подаяние? Сегодня действительно столкнулись два мира. Мир праздный, когда человек в попытке убежать от реальности, в поиске себя бесцельно бродит по закоулкам города и по закоулкам своей души, обращает внимание на мелочи, пытается найти в них некий смысл; и мир нужды, мир реальной жизни. Конечно, он не видит дом! Он видит первым делом человека! Он увидел во мне человека, готового помочь. А я? Я первым делом подумал нечто негативное, что он подойдет и сделает замечание. И уже готовил ответ. А он и не видит этот дом. Для него дома - декорация, но есть люди, которые могут помочь, а дома душой не обладают - это просто постройки для жилья или для хозяйственных нужд. А для меня - люди - декорация, на фоне которой я вижу красоты природы и творений человека. Хотя они и созданы им, я воспринимаю это как функцию, как он воспринимает станок. А что, если это наркотики? Как тогда я ошибаюсь? Вот, смотрите. Он приехал в Москву с женой - она привезла его лечиться. Деньги она, конечно же, все отобрала, чтобы не купил себе дозу. Но ведь наркоманы готовы врать родственникам, воруя вещи, что уж говорить про случайно встреченного человека. И я дал, еще кто-то дал, он где-то валяется, ребенок брошен на улице, а жена проклинает нас, жалостливых!!! А что, если так? Прав ли я в таком случае??? Лучше забыть, право слово'.