Второгодник
Шрифт:
Программа подготовки отделения Рипли почти не отличалась от программ других отделений.
Почти – потому что Чемерской все же приходилось учитывать такое обстоятельство, как постоянное присутствие «в кадре» как минимум трех здоровенных посторонних мужиков, вооруженных легким стрелковым оружием и облаченных в неизменную черную форму спецназа системы Торос. Секьюрити следовали за Маялой всегда.
Если Маяла бежала кросс, они тоже бежали; не всегда – рядом, но всегда – в пределах прямой видимости.
Если отделение Рипли занималось гимнастикой,
В столовой – пищераздаточной отделение Рипли всегда появлялось в сопровождении шести офицеров спецназа вооруженных сил Великой Империи.
Первые дни звездные рекруты откровенно пялились на шестерых мускулистых и явно крепких парней, но потом привыкли.
То, что Маяла – единственная дочь Великого Императора секретом оставалось недолго. Однако землянам, выросшим в другом мире, привыкшим к иным публичным персонам, такие слова, как «Великая Империя», «Великий Император», «принцесса Великой Империи» были, по сути, пустым звуком, понятиями, не отражающими ничего и не имеющими для них лично никакого значения. Значение имело другое.
Кросс, который нужно пробежать и не отстать (могут пристрелить). Занятия по «рукопашке», в которой очень важно выстоять и показать характер (иначе нельзя – могут пристрелить), полеты на одно– и двухместных истребителях, опасных сами по себе, углубленная спецназовская подготовка….
Для девушек фатальные последствия могла иметь неплановая беременность, а, поскольку «плановых» беременностей в ведомстве Диты быть не могло, это означало – любая беременность курсантки-землянки была нежелательной.
Со всеми вытекающими…. Вплоть до публичного расстрела перед всем строем.
Страх быть убитым на какое-либо упущение или провинность – вот что имело реальное значение для курсантов Звездной Академии. А кто при этом кушает за соседним столом, и почему он здесь, да еще по доброй воле – для человека, озабоченного собственным выживанием, очень скоро переставало иметь хоть какое-то значение.
Там паче, что большинство землян, ничего не знающих об истории жизни Маялы, воспринимали выходку принцессы как очередное чудачество очередной «богатенькой Буратинки». И не более того. Соответственно и относились.
А Маяла, привыкшая к публичности собственной персоны, совершенно не обращала внимание на то, как смотрят на неё инопланетяне.
Они её интересовали еще меньше, чем она – их. За исключением одного-единственного, «отмороженного» «второгодника».
Секрет Запрягаева-Заречнева тоже очень скоро стал секретом Полишинеля. Напрямую к нему по его настоящей фамилии никто, разумеется, не обращался, но «за спиной» земляне активно обсуждали свои впечатления о «второгоднике», которые, в общей массе, сводились к тому, что этот Запрягаев совершенно не похож на того Заречнева – таким, каким они его себе представляли.
А Сашку все возрастающее внимание
Александр при любой возможности стремился остаться один, или, по крайней мере – с Маялой и её секьюрити.
Если это не удавалось, он стремился любым способом внешне оградиться от окружающего его мира. Заречнев замыкался настолько, что переставал замечать окружающих.
Часто он рисовал что-то в своем крохотном блокнотике, который постоянно носил с собой, или что-то писал мелким убористым почерком – эта привычка сохранилась у него с того периода, когда он безвылазно проводил за письменным столом по многу часов кряду.
Шли дни. Курсанты Звездной Академии привыкли к новым «ученикам» и новым персоналиям настолько, что перестали видеть в них людей, отличающихся от них чем-то. Сашка, Маяла и даже «бультерьеры» из личной охраны принцессы Великой Империи – они стали как все.
Всего через месяц уже никто не поворачивал голову, когда в столовой появлялось отделение, в котором вместо пяти-шести человек, было одиннадцать. А Маялу, которая упорно носила только одежду звездных рекрутов, давно уже воспринимали как «свою», порой напрочь забывая и о её происхождении, и о её статусе. Собственно, к этому Маяла и стремилась.
Инцидентов, вызванных её присутствием в Звездной Академии, равно как и присутствием здесь же её персональной охраны, к немалому Сашкиному удивлению, тоже не было.
На вечерние тусовки девушка не ходила вообще, предпочитая проводить время в компании Александра, а если выдавалась свободная минутка в светлое время суток, Маяла неизменно говорила одно:
– Есть желание прокатиться на флаере?
И Сашка, измученный большими физическими и нервными нагрузками, постоянным всеобщим вниманием, неизменно отвечал:
– Есть! И с большим удовольствием!
Сашка и Маяла забирались в черный флаер принцессы, девушка поднимала машинку в воздух; следом от плато неизменно отрывался «акулий» профиль флаера секьюрити. Принцесса Великой Империи и Заречнев летали всегда в разные места. Наверное, причина была все же не только в безопасности.
Горы и прилегающее к нему Плато Марога содержали в себе массу укромных и просто уютных и очень красивых мест и местечек.
Маяла приземляла свой флаер в каком-нибудь из таких «уголков», где-нибудь недалеко совершал посадку флаер спецназа.
В личную жизнь принцессы секьюрити, разумеется, не вмешивались, но когда на тебя непрерывно смотрят шесть пар глаз, у Маялы даже мыслей возникнуть не могло, чтобы предаться каким-либо утехам, например – любовным.
Не эту ли цель преследовал Великий Император, давая согласие на круглосуточную охрану своей единственной дщери?