Второй долг
Шрифт:
Я прокляла его за то, что у него не хватило смелости выбрать.
Почему он должен выбрать меня?
Он едва меня знал.
Но души были мудрее. Они всегда знали раньше разума или сердца. Для них нет никакой дискриминации, если ты встретил свою идеальную пару... Ты поймешь это сразу.
Что-то существовало с самого начала.
Что-то было между нами.
И оно будет оставаться там, пока Джетро успешно разрывает и убивает это.
Потому что, хотя мы и были связаны этими хрупкими, порхающими сущностями,
Он приговорил меня к оплате Второго долга.
Сколько их будет еще?
Доверяю ли я ему быть достаточно сильным, чтобы закончить это, прежде чем моя жизнь будет закончена?
Взглянув через плечо, я увидела, как его семья сердито смотрела на меня, будто я убила их близких, едва произнеся проклятие. Они смотрели в смятении, как если бы считали, что я срослась с ненавистной им ведьмой, и могу превратить их в жаб в любую секунду.
Душистый ветер суеверий. Расцветающая, как розы, ненависть. И нетерпение, приправленное кувшинками.
Я скучала по интимности Первого Долга. Скучала по пульсирующей химии между Джетро и мной, даже в то время, когда он делал кое-что столь неправильное. Это было только между нами двумя. Вместе.
Сейчас я была одна против них.
— Вы знаете, что это, мисс Уивер? — спросил Джетро, похищая мое внимание.
Я сжала губы. Моя шея болела от напряжения, из-за того, что смотреть приходилось через плечо.
Когда я не ответила, Джетро произнес холодным и отстраненным голосом:
— Вы сидите на кресле для ведьминого купания. Оно традиционно используется как метод пыток для женщин. Оно запускается маховыми движениями руками и используется, чтобы извлечь истину и признания, погружая в ледяную воду.
Он отвернулся от меня, шагая между камышей.
— Продолжительность погружения определяется исполнителем и преступлением, в котором женщина обвиняется. Это может длиться всего несколько секунд, но в некоторых случаях, этот процесс непрерывно повторяется в течение дня.
Он оказался передо мной.
— Вы знаете, для каких преступлений использовалось кресло для ведьминого купания?
Я не ответила. Я отказывалась.
Я дала клятву не кричать. Отказалась развлекать их своими криками.
Кес вышел вперед, отвечая от имени Джетро:
— Наиболее распространенными преступлениями были проституция и колдовство. Мегеры также наказывались подобным образом. — Его губы дернулись. — Знаешь, кто они такие, Нила?
Я не могла ничего поделать и качнула головой в отрицании.
Черт, я не хотела реагировать.
Глаза Джетро сузились, грудь резко поднялась.
— Мегеры были сплетницами, строптивыми или плохо воспитанными женщинами, — сказал Кес.
Джетро смотрел на своего брата.
— Несмотря на то, что я сталкивался с вашим нравом, мисс Уивер, я не могу сказать,
Щелкая пальцами, Джетро приказал:
— Поверните голову. Опустите глаза.
Еще одна лавина страха прокатилась сквозь меня. Я не могу сделать это!
— Повернись, девушка! — отрезал Кат.
Не знаю, как я это сделала, но медленно повернулась на жестком деревянном сиденье, и оторвала глаза от Джетро. Пруд передо мной мерцал, как холодные драгоценные камни синего, зеленого и черного цвета.
Мое сердце в груди становилось все больше и больше, пока не заполнило каждый миллиметр. Я не могла дышать. Не могла думать. Не могла моргать.
Шум послышался за мной. Я должна была бороться с каждым инстинктом, чтобы не оглянуться.
Я верила Кесу. Он сказал, что они не утопят меня.
Вдруг кресло взлетело вверх. Из грязи взлетело высоко над землей. Я ахнула, закусив себе губу, чтобы сдержать крик.
Нет. Нет, нет, нет.
Моим пальцам не за что было ухватиться. Мои запястья были прижаты к дереву, связанные вместе тугой кожей. Мои ноги не могли двигаться. Я была хорошо связана и действительно поймана.
Кресло закачалось, когда, какая бы сила ни держала меня, пришла в действие из-за моего веса. Ветер здесь вверху был сильнее, он свистел над водой, как крошечные заунывные флейты.
Вид мог быть идиллическим с плакучими ивами и утками, чистящими перышки на берегу. Но я была поймана в моем худшем кошмаре.
Я не хотела больше ничего видеть.
Зажмурив глаза, я пожалела о том, что они не были завязаны. Я не хочу видеть то, что должно было случиться.
«Не открывай свои глаза. Не открывай их».
Чьи-то руки дотронулись до моих лодыжек. Механизм был заблокирован. Затем я поднималась все выше и выше. До тех пор, пока мой желудок не ушел в пятки.
Я была на аттракционах раньше, ездила на горках всего однажды. Этого мне было более чем достаточно, даже если Ви обожал петли. Я не понимала его радости от того, чтобы вызвать у себя головокружение, когда я жила с этим каждый день.
У меня не было восторга, когда я была пристегнута к неудобному сиденью, слушая треск колес о горки, когда мы карабкались вверх, на самую вершину. Каждый стук по рельсам добавлял в равной степени панику и ажиотаж... пока мы не достигали вершины... и просто зависали там.
Мы парили, как птицы, наслаждаясь ощущением находиться на вершине мира.
Там я сейчас и зависла.
Вопреки закону гравитации — девушка в белой сорочке парила над темно-зеленым прудом. Девушка, которая сделала бы все на свете лишь бы родиться в семье Смитов, Джонсов или Ким.