Второй долг
Шрифт:
Не было никакой передышки. Не было воздуха.
Изумрудная глубина воды поглощала меня, сжимая все крепче и крепче — сокрушая меня как консервную банку под своими нежными волнами.
Это погружение в воду длилось дольше, и, может быть, я уже была разрушена. Возможно, оно было и короче, но я израсходовала все резервы, чтобы продержаться.
Я хотела перестать бороться.
Хотела уступить.
Какой слабой я была.
Хрупкой.
Сломленной.
Моя борьба уступила подергиваниям. Мои мышцы боролись сами
Мои волосы кружили вокруг меня как живые, покачиваясь как водоросли, обещая более легкое существование, если я просто последую их нежному танцу и сдамся.
Просто... сдайся.
Сдайся нежной колыбели сна.
Если я умру, то выиграю.
Хоук потеряют, а я буду свободной.
Моя борьба прекратилась, и все тело обвисло, как будто во мне больше не было костей и дыхания, а только невесомая свобода.
Здесь было тихо. Тихо и спокойно... и я дрейфовала.
Я дрейфовала.
Я слабела...
Затем я снова обрела вес, прижимая подбородок к ожерелью, пока меня утягивало вверх. Невероятное давление, когда я снова рванула из своей изумрудной гробницы и оказалась в облаках.
Гравитация теперь была моим врагом, делая все таким тяжелым. Моя грудь была слоном. А голова шаром для боулинга.
И я была слабой.
Такой слабой.
Воздух стекал по моему горлу, смешиваясь с водой, которой я наглоталась, из-за чего меня одолели рвотные позывы. С каждым глотком воздуха мой разум просыпался, заставляя меня включить программу выживания. Я стонала и умоляла, и поглощала любую возможную каплю кислорода.
Я не могла посмотреть вверх. Не могла посмотреть за собой.
Я видела только черноту. Но что-то придало мне нечеловеческую силу повернуться в моих оковах и посмотреть, только раз, назад.
Облака были темными и угрожающими, затемняя Хоук в мрачном сумраке.
Золотистые глаза Джетро прожигали меня с берега, обгоняя расстояние, сияя как янтарь в солнечном свете — как рай.
Рай.
Я бы хотела отправиться в рай.
Но затем я посмотрела на Ката, Кеса и Дэниеля.
Их глаза были того же гребаного цвета.
Всех их.
Четверо мужчин. Четыре судьбы и воли — но одна пара идентичных глаз.
Дьявольские глаза.
Вселяющие ужас глаза.
Глаза, которые я не хотела снова увидеть.
Дэниель спросил:
— Ты отказываешься от своей силы, злая ведьма? Ты излечилась от инфекции магии?
Джетро оттолкнул его, ругаясь себе под нос.
Затем я снова упала.
Мужчины разжали свою хватку и прогнали меня из сухости, подарив мне мокрый склеп.
Когда вода обрушилась на мою голову в третий раз, я сдалась.
Не было смысла бороться.
Со мной было покончено.
Я потеряла счет времени.
Вверх, вниз, вверх, вниз. От мокрой к сухой и снова назад.
С каждым погружением я становилась слабее... все быстрее силы покидали меня.
Сколько
Казалось, будто это длится вечность.
Я не могла двигаться. Во мне не осталось энергии.
Снова находясь под водой, мое сердце забилось так быстро, пока не разбилось о мои ребра, раскрывая меня, позволяя воде вливаться в мое горле и выплескиваться в легкие.
Меня потрясла иллюзия больше ничего не бояться, а принять все. Иллюзия воплотила фантазию в жизнь, искореняя монстров из моего мира.
Здесь внизу существовали единороги. Там наверху чудовища.
Я широко открыла рот.
Возможно, это был подарок, которого я не понимала.
Возможно, я была русалкой и в воде могла дышать лучше, чем в воздухе.
Возможно, я могла превратиться и уплыть далеко-далеко отсюда.
Я попытаюсь.
Что угодно лучше этого.
Ледяная боль в моей груди, когда вода наполнила меня как воздушный шар, была чуждой и пугающей.
Но затем стало теплее.
И еще теплее.
Комфортно.
Боль ушла.
Паника отступила.
Я попрощалась с жизнью.
Смерть скользила по мне самым сладким поцелуем.
Я улыбнулась, вздохнула и сдалась глубине.
Она умерла.
Я знал это.
Я не мог объяснить, откуда.
Но знал.
Я сделал это.
Я убил ее.
Она покинула меня.
Все закончилось.
Я существовала в тумане теплой, успокаивающей черноты. Меня не беспокоили совесть, стресс или тревога.
Я была довольна.
У этого нейтрального мира не было никаких условий или правил о том, как жить. Я просто существовала. И здесь не было мыслей, развращающих меня.
Мне нравилось.
Я предпочла бы здесь и остаться.
Я погружалась все глубже и глубже в дымящуюся нежность.
Я принадлежала этому месту.
Затем что-то пыталось проникнуть в мой разум.
Я отбросила это подальше, свернувшись в шар, став невидимой.
Чернота становилась темнее, желая задержать меня, настолько же, насколько я хотела задержаться здесь.
Но проникновение снова повторилось, оно было жестче и сильнее.
Я боролась с ним.
Но это вмешательство было настойчивым. Оно цеплялось за мой разум, разрывая счастливую связь и принудительно вытаскивая меня из глубин.