Второй контакт
Шрифт:
Звучали выстрелы и взрывы, постепенно приближающиеся к нам, раздавались крики раненых, и короткие, добивающие, очереди.
Наконец, в коридоре появилась стена щитов, в прорезях которых располагались автоматы. Прежде, чем охранники успели отреагировать, тренированный армейский спецназ прижал их к полу шквальным огнем, и, подойдя вплотную, расстрелял в упор.
– Твою мать, Сандерс, ты что им послал?
– успел сказать Мингхофф, прежде чем щиты раздвинулись, пропуская невысокого, щуплого, человека, который хмуро осмотрел нас, и, указав на меня, сказал:
– Этого не трогать.
Последовала
Кроме меня.
Мозг все еще судорожно пытался принять все случившееся, когда меня выволокли в коридор, и протащили по пылающей базе, даже стены которой уже начинали плавиться от жара.
Заброшенный в GF-15, я оказался временно забыт, до тех пор, пока он не взлетел, под взрыв полностью уничтоженной базы.
– Не волнуйтесь, господин Русаков, сейчас такое же происходит со всеми учреждениями вашей компании. Мы не знали точно, в каком вас держат. Разумеется, все корабли будут в полной неприкосновенности.
Произнесший эти слова человек сидел у иллюминатора, и, несмотря на все полетные предписания запрещающие курение на борту, разжигал сигару.
Выпустив дым, он продолжил.
– Вы бы присели, что ли... Лететь долго, а на полу не очень удобно.
Я с трудом поднялся, и занял предложенное мне кресло.
Судя по ощущениям, я был цел, но слегка помят особо ретивыми спецназовцами, которые решили, что тычки в ребра достаточно эффективное средство для придания мне нужного направления и ускорения.
– Итак, ваше послание было услышано. Поздравляю. Мы перепроверили снимок, он подлинный, и сделан на борту "Килиманджаро", в тот момент, когда вы пилотировали его неподалеку от Плутона. В своем сообщении, вы просили о встрече, и говорили, что при определенных условиях готовы предоставить и более ценную информацию. Каковы эти условия, господин Русаков?
Я отчаянно замотал головой, пытаясь прочистить ее после всего произошедшего. Мне казалось, что я попал в дурной сон, и что сейчас я проснусь для того, чтобы вновь сесть за пульт своей лоханки и свалить подальше от Земли-матушки.
– Странная реакция, - прокомментировал мои действия этот субъект - в вашем досье довольно высокий показатель стрессоустойчивости.
– Вы должны были забрать всех пилотов живыми - прошептал я.
– Зачем? Они не представляли ценности. А вот вы, надеюсь, представляете. В противном случае - вы отправитесь за борт прямо сейчас. Так мне вас высадить прямо сейчас?
Меня взяла злость.
– Не дождетесь. Я действительно вам нужен.
– Чем же вы можете быть нам полезны?
– Тот снимок - не единственное, что я имею. Но мне теперь потребуется от вас куда больше, чем мы планировали изначально. Вы перебили тех, кто хотел уйти из компании и работать с вами. Двенадцать первоклассных пилотов, которые могли бы быть вам полезны больше, чем вы могли бы себе представить. Надеюсь, что у вас есть чем их заменить.
– Найдется.
– В таком случае, я планирую поспать до прилета на место. После поговорим.
– Как вам будет угодно.
Спать я, разумеется, не спал, но мне нужно было время собраться с мыслями. Ребята были мертвы, компания уничтожена, а я становился самым важным человеком на Земле. Не самым могущественным, или самым известным, но самым важным, и это было обусловлено тем, что я был единственным, кто знал, где именно мы сможем найти инопланетян с их технологиями.
Судьба кинула мне козырного туза, и предстояло очень хорошо подумать, прежде чем выдвигать требования.
– Шеф, я ничего не понимаю, - раздался голос пилота - приборы показывают, что к нам что-то быстро приближается,, и...
Он не успел закончить фразу, как корпус GF тряхнуло, и меня швырнуло на безопасника.
– Попадание! Мы падаем!
– Высота?
– Полторы тысячи.
Рука ГБшника легла на мое плечо и развернула лицом к двери. В руки сунули парашют, и уже через секунду я оказался вышвырнут за борт.
Внизу открывался прекрасный вид, но мне некогда было им особо любоваться, так как я, находясь в свободном падении, пытался натянуть парашютную сбрую, чтобы не превратиться в кровавое месиво на ближайшей скале. Цена добытой мной информации только что выросла еще на четыре жизни.
Парашют, хвала тому, кто хранит непутевых пилотов, сработал как надо, и его двигатель заработал ровно через две секунды после активации, как и предписывалось инструкциями.
Впрочем, задним умом я понимаю, что иначе у ГБ и быть не могло, но все равно, приятно осознавать тот факт, что те две секунды предельного ужаса в свободном падении были напрасны.
Не знаю уж, что за движок стоял у этого GF, но за довольно короткое время он сумел доставить нас в европейскую часть, и сбили нас где-то неподалеку от Амстердама. После лет проведенных в Бирме это было приятным разнообразием, попасть в хотя бы относительно цивилизованный мир.
Внизу показались крыши, и я направил парашют к ним, поскольку это означало, что там я могу найти транспорт, и немного перевести дух.
Пока я летел, голова, вечное проклятие думающего человека, решила рассмотреть то, что нас сбили.
Честно говоря, это попахивало какой-то мистификацией. Во-первых, я не мог назвать никого, кто решил бы вот таким образом выступить против ГБ. На такое, в принципе, было способно правительство, с их армией, ну и штук пять корпораций, которые содержали целую армию, и при необходимости приводили ее в действие, чтобы взять под контроль слишком уж разбушевавшихся работников. Однако, ни один из перечисленных не стал бы развязывать войну, поскольку это было чересчур невыгодно с финансовой точки зрения.
ГБ всегда славилось тем, что проникало повсюду, делало свое дело и уходило, а если кто-то не понимал внушений, то появлялся предельно жестокий, но строго регламентированный, кровавый след. С их ресурсами они могли запросто сметать компании, что и было с успехом продемонстрировано сегодня, но делалось такое лишь в крайних случаях, чтобы нагнать страху на весь мир, или, вот как в деле со мной, когда надо было получить что-то исключительное, раньше, чем на это наложили лапу все остальные. Впрочем, даже в моем случае подобные действия были из ряда вон, обычно людей нужных ГБ им просто отдавали, или их тихо и без шума выкрадывали.