Второй контакт

Волков Николай Владимирович

Вместо линка мне прилетел парный ассист, который я поймал и сунул в карман.

– А теперь уводи всех в новое убежище. Может еще свидимся.

Развернувшись к бойцам я продолжил:

– Выводите меня. За три дома отсюда безы сцепились с вояками, и их могут оттеснить сюда в любой момент.

Один из них, видимо старший, кивнул, и трое парней рвануло куда-то в подворотню, откуда, спустя минуту, показалось три доисторических динозавра, которые, кажется, в свое время, назывались "Hummer".

Моментально рассевшись по машинам, в одной

из которых нашлось местечко и для меня, они взяли неплохую, для таких древних корыт, скорость, и с совершенно невероятным чутьем принялись просачиваться по улочкам, на которых было не то, что не развернуться, а вполне реально было застрять.

– Повезло тебе, русский, что мы несколько месяцев назад бензином разжились.

Я кивнул. Бензин не производили уже несколько десятилетий. Слишком убийственным было его производство для окружающей среды, да и выхлопные газы от двигателей внутреннего сгорания далеко не озонировали воздух.

– Где взяли то?

– Наш химик цистерну сделал. Правда от того запаса последние капли остались, да и те уже в баках. Если не заглохнем - вывезем. Видать, дорог ты, русский, нашему Фаррену, раз он за тобой нас на машинах послал.

В этот момент над головой показался "Фолс" безов, и все дружно вжались в сиденья. Никому не хотелось превратиться в кровавый фарш.

Спустя полчаса меня все-таки вывезли за пределы города, хотя из трех машин на ходу оставалась уже лишь одна - бензин в двух других закончился, и экипажи тех колымаг устроились теперь со всех сторон нашей.

Впереди показался небольшой раздел, отделявший Амстердам от соседнего региона, и именно к его границе мы и подъехали.

– Стивен, мы его нашли. Передай Фаррену, что скоро будем.

Стоявший на границе молодой парень понятливо кивнул, и шустро шмыгнул в кусты.

– Телефон?

– Армейская рация. Досталась вместе с машинами. Уже недалеко, русский.

Я в очередной раз стерпел то, что меня назвали русским. В принципе, ошибку допустить было легко, моя фамилия указывала на русские корни, но отец мой был родом с английского полуострова, а родился я вообще в мексиканском регионе. При таком раскладе называть меня русским было бессмысленно, да еще и по морде можно было схлопотать, особенно с учетом того, что тех выходцев кавказского региона, которые заполонили собой почти всю территорию бывшей России, я терпеть не мог.

Нет, когда мы встречались на людях, мне приходилось быть к ним толерантным, но я никогда не забуду встречу с ними на плохо освещенной улице, которая стоила мне шести сломанных ребер и проколотого легкого, а им - четырех, из восьми своих людей. Стоило бы и большего количества, но последние четыре обезьяны спрыгнули откуда-то сверху, и я просто не успел их пристрелить.

Впрочем, в нашем мире уже давно не осталось "чистых русских", "евреев" и так далее. Очень редко попадались "чистые китайцы" и "японцы", но они были такой диковинкой, которую стоило помещать в спецхраны.

Меж тем, дороге привела нас к небольшому, отдельно

стоящему дому, окруженному забором, из плит пластали такой толщины, что протаранить их вряд ли что могло. Вполне возможно, что на территории находилась и какая-нибудь списанная с полвека назад система ПВО, которая должна была сдерживать атаки с воздуха, но подтверждений этому за то время пока мы ехали от ворот к самому дому я не увидел, так что утверждать на сто процентов не возьмусь.

Здесь сновали бойцы, вооруженные таким же старинным оружием, готовилась еда, и все поглядывали в мою сторону с любопытством, до тех пор, пока входная дверь не открылась, и на пороге не появился сам Король улиц Амстердама.

Фаррен выглядел не самым лучшим образом, причем дело было не только в его когда-то дорогом костюме, который не очень умелая, но явно очень старательная швея перешила под него с чужой фигуры. Его клочковатая борода, и буйная шапка волос придавали ему несколько диковатый вид, но лишь до тех пор, пока ты не встречался с ним глазами, в которых светился ум.

Меж тем, оттенок кожи выдавал серьезную и давно запущенную болезнь, да и движения его были слишком слабы, что не вязалось со столь агрессивным обликом.

Если это и был зверь - то на последнем издыхании.

Он жестом отослал всех своих бойцов подальше, и подошел ко мне.

– Мои источники, господин Русаков, уверяют, что у вас есть лицензированные лекарства. И что среди них есть "Эстакор". Это так?

– Есть, - согласился я - а у вас есть профессиональный медик, который сможет правильно сделать инъекцию? В принципе, мог бы и я, но лучше, если бы это все-таки, делал профессионал.

– У меня нет медика нужной квалификации, - ответил он - но я думаю, что за спасение вашей жизни вы согласитесь сделать мне инъекцию.

– Спасение жизни? О чем это вы? Я никого не просил меня спасать, и куда-то везти. Это все ваша инициатива.

Он вздохнул.

– Чего вы хотите?

– Денег. Безопасный проход куда-нибудь подальше отсюда. В идеале - еще и убежища, пока я не смогу переждать первую волну моих поисков. И, конечно, еды. За это я передам вам все лекарства что имею, и научу ими пользоваться.

Он покачал головой.

– Вы либо безумно храбры, либо безумно глупы. Впрочем, часто это одно и тоже. Скажите, неужели такой профессионал как вы, не додумался избавиться от вживленного в руку кредитного чипа, который, вдобавок, является еще и маячком?

С этими словами он протянул мне нож, который я, мысленно костеря себя на чем свет стоит, взял в руку и принялся вспарывать ладонь.

Хорошо еще, что чип был старый и сидел неглубоко. Через пару дней, если мне удастся их прожить, от надреза и следа не останется, но вот болеть все это время будет жутко. Знаю я уже эту особенность всех мелких порезов.

Когда я положил чип в его открытую ладонь, он жестом подозвал одного из бойцов, и сказал ему:

– Накорми им крыс. Пусть безы полазят по канализации.