Второй контакт
Шрифт:
– Хелен... Не отходи от меня ни на шаг, и нигде не задерживайся. Нам придется пройти почти два квартала пешком, а там, где нас высадят, место похуже чем на улицах Амстердама..
Девочка кивнула, и направилась к сумке, откуда, под мои изумленным взглядом, извлекла старинный "Glock 19", и, несколько более современный, игольник.
– Хильда положила.
– А ты умеешь обращаться с игольником?
– Она показала, что нужно направить его туда, куда хочешь попасть, и нажать здесь. Верно?
– Да.
Я почувствовал благодарность, по отношению к этой предусмотрительной женщине. С Глоком, с его безумной отдачей, я, наверное, мог справиться, а вот Хелен осталась бы с отшибленными руками на весь день, после первого же выстрела. Именно поэтому, игольник, со стандартной обоймой на сто игл, был для нее идеальным средством самозащиты.
Она притащила свою ношу ко мне, и я проверил, какие именно иглы заряжены. Оказалось, что иглы были обоих типов, и синие, усыпляющие, и красные - болевые.
Не знаю уж, чья безумная фантазия дошла до такого химического состава, который несли в себе иглы, но можно было сказать уверенно, этот человек был редким садистом. Красные иглы заставляли всю нервную систему человека пылать болью так, что тот мог забыть дышать, а синие срубали при попадании за пару секунд, и человек просыпался лишь через пару часов, терзаемый ощущениями схожими с дичайшим похмельем. Как-то раз на мне опробовала оба типа игл моя сестра, и больше с этим оружием мне знакомиться не хотелось
Меж тем, мы долетели до зоны высадки, и я, сунув Глок за спину, пристроил игольник на руке у девочки, закрепив для верности ремешком, чтобы она не потеряла его, даже если придется бежать, и, вскинув сумки на плечо, направился к двери, взяв свою маленькую попутчицу за руку.
Стоило нам покинуть борт, как дверь автоматически закрылась, и "Рэйвен" отчалил в обратный путь, а нам на встречу вышли двое.
– Оружие, наркотики?
– Не употребляем, а оружие у нас свое. Как обстановка в городе?
– Люди смотрят на шоу. Держатели устроили грандиозное зрелище с этой рекой. Через четыре часа повтор, так что сможете полюбоваться. Где планируете остановиться?
– Скорее всего в "Паноптикуме", если там до сих пор управляет Фарук.
Их лица просветлели.
– Фарук и управляет. Чем-нибудь еще можем помочь?
– Транспорта не найти?
– Нет. Если повезет, может, поймаете аэк по дороге. В городе народу - как у дурака фантиков.
– Хорошо. Тогда нужен незарегистрированный ассист, с загруженной картой города.
– Пятьсот кредитов.
Я безропотно протянул чип, который до этого момента лежал в кармане сумки, и, после списания средств, получил устройство.
– Только к местной сети подсоединен?
– Нет. К региональной тоже, и будет входить в сеть в любом регионе, фиксируясь так, как будто вы там всю жизнь жили.
А вот это было неслыханной удачей. При маленькой толике дополнительного везения у меня появлялся шанс даже в Вашингтоне сойти за своего. Конечно, долго бы такая удача не продлилась, но лишние секунд двадцать в главном оплоте безов могли бы быть на руку.
– Безов и вояк много?
Один из них скривился.
– Как грязи. Но они на отдыхе. 64-й специальный увольнительную получил.
– Благодарю. Больше ничего не нужно.
Они кивнули, и указали на дверь за их спинами, а сами заторопились к посадочной площадке, на которую садился очередной клиент, которого надо было обласкать, облизать и обобрать.
Вообще, местная система позволяла перевести средства с имплантированных чипов, на внешние так, что отследить на что тратились деньги становилось невозможным. Ну, ладно, невыносимо сложным. Это стоило приличную сумму, зато гарантировало, что твое инкогнито таковым и останется.
Нам с Хелен в этом не было нужды. Идентификаторы у нас были новые, чипы - внешние, да и безы с военными искали одинокого прячущегося беглеца, а не нагло вышагивающего в одном из мировых центров человека с девочкой. С внешностью и одеждой предстояло что-то сделать, слишком уж узнаваемы они были, но делать это предстояло лишь перед тем, как мы решим покинуть город. Здесь - на нас не рискнут напасть в открытую. Хотя, от попытки тайного похищения или отравления мы застрахованы не были.
Я усмехнулся, вспоминая фразу, брошенную одним из встречавших, которая выдавала в нем русские корни. Что с русскими не делай, а они все равно будут травить свои мало понятные остальному миру анекдоты, и употреблять выражения которые, кроме таких же русских, никто не оценит.
Крепко сжимая руку Хелен, я проталкивался, сквозь полный народу зал, и думал. Был огромный соблазн обратиться за помощью к русской диаспоре, которой всегда сторонились все остальные, но я не был уверен в их реакции на мое появление. С одной стороны, своих - они поддерживали и никому не выдавали, а моя русская мать могла стать залогом того, что со мной будут обходиться нормально, а с другой стороны... С другой, я никогда не был по настоящему русским. Никогда не любил ни их национальные напитки, которые пришлось бы пить, никогда не разделял их ультраконсервативных взглядов, которым могли бы позавидовать любые террористические организации...
Решив оставить это на крайний случай, я все-таки протолкался на выход, таща с собой на буксире Хелен.
Прямо передо мной приземлился аэк, из которого собралась выходить какая-то женщина, и к нему, раньше чем мы успели сделать шаг, устремились человек тридцать. Махнув рукой, я посмотрел на ассист, и, вздохнув, направился по указанному им пути.
Наш путь пролегал вдоль Клоаки, и мне даже на секунду не хотелось останавливаться рядом с ней.
Нет, поймите меня правильно, я был совершенно терпим к тем, кто навещал этот район, просто не хотел, чтобы меня связывали с чем-то подобным. Меня не привлекали ни садо-мазо, ни тяжелые наркотики, ни пытки и бои без правил, и уж конечно не привлекало пожирание экскрементов и каннибализм.