Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!
Шрифт:
Левое запястье Голицына слегка кольнуло. Иван недовольно пошевелил рукой, но неприятное ощущение не исчезло. Уж не «Кепара» ли сбоит? Только этого сейчас не хватало!
Голицын поднял левую руку – в отличие от окружающих, сам он, находясь внутри маскировочного комплекта, мог себя видеть – и едва удержался от крика: верхняя пластина его браслета на глазах наливалась голубым. Означать это могло лишь одно: агрессивное психотехническое воздействие.
Так. Спокойно. Без паники.
Иван невольно отступил на несколько
Ничего страшного. Пластина голубая – значит, атакуют не его, кого-то другого. Его мозг по-прежнему в неприкосновенности. Просто там, за дверью, ранольцы демонстрируют местному царьку свою сложную технику. Все просто.
Нет. Стоп. Не все просто. Кто объект? В комнату вошли двое. Допустим, Цурр – оператор. Президент – зритель… Не на себе же там ранолец все показывает?! А раз не на себе…
Передача прекратилась так же внезапно, как и началась. В следующую секунду дверца резко распахнулась, и из-за нее быстрым шагом вышел Его Превосходительство. Чуть не налетев на невидимого Ивана – тот едва успел отпрянуть – Президент, ни слова не говоря, направился к выходу из отсека.
Цурр появился лишь через несколько секунд. Ранолец шел неспешно, с видом человека, только что успешно завершившего какую-то сложную, но весьма важную работу.
Без приключений выбравшись из недр ранольского логова, Голицын сдвинул ногтем панель браслета и извлек наружу миниатюрную флеш-карту. Задумчиво покрутил в пальцах. Интересно, что же такое у него записалось? Бессмысленная пустышка или то самое НЕЧТО, ради которого они и просиживают здесь в Африке казенные штаны? Вот бы и правда поймать ранольцев за руку! Впрочем, отставить пустые мечты. Здесь он все равно ничего не поймет – надо как можно скорее возвращаться на родную базу.
Сунув флешку в карман комбинезона – вставлять ее обратно в браслет он не стал: мало ли, затрется еще случайно запись – Иван включил заблокированную на время пребывание «в гостях» связь и вызвал Соколова.
– Так, Глебушка, я, кажется, с уловом! Давай-ка, дружок, забирай меня отсюда!
Ответа не последовало.
10
Иван еще несколько раз попытался вызвать Глеба, однако Соколов был нем как рыба.
– Только этого еще не хватало… – озадаченно пробормотал Голицын.
Облизав пересохшие губы, он хотел было вызвать Эмму, но вспомнил, что, волею Юнната, та со вчерашнего дня под арестом и без браслета. Недобрым словом помянув сопрольца, Иван послал в эфир позывные Хохлова.
– Иван?! Ты там что, с баобаба рухнул?! – Пашка отозвался незамедлительно, словно только и ждал вызова товарища. – Где тебя черти носят? Тебя тут уже с собаками ищут!
– С собаками?
– Ну, не совсем с собаками, конечно, – это я так, фигурально выражаясь… Ты вообще где?
– А сам, что ли, не видишь? Пеленгатор включи.
– В том-то и дело, что вижу! Что ты там делаешь?!
– Гуляю, – буркнул Иван. – Дышу свежим воздухом.
– Нашел время!
– Да погоди ты! – резко оборвал его Голицын. – Скажи лучше, что с Глебом?
– С Глебом? Что-что… Под домашним арестом сидит твой Глеб, вот что…
– Как?! – ахнул Иван.
– Молча… Юннат его застукал, когда он «Эсмеральду» в ангар ставил… Так это он что, тебя подвозил, да?
– Не важно… – неуклюже попытался уйти от ответа Голицын. – Слушай, можешь меня отсюда забрать? – перешел он к сути.
Несколько секунд Пашка молчал, словно размышляя.
– Попробую, – проговорил наконец он. – Только не прям вот сейчас. Чуть позже… А ты заодно пока отойди подальше от ранольской базы. Не самое удачное соседство.
– О’кей. Когда примерно тебя ждать?
– Думаю, часа через два. Отбой.
Хохлов уложился в полтора часа.
– Как тебе удалось улизнуть? – виновато спросил его Иван, едва голова Пашки высунулась из люка. Уже только после их разговора Голицын сообразил, какому риску подвергает товарища своим неожиданным вызовом.
– Улизнуть? – хмыкнул Хохлов. – Ну уж нет! И не думал! Я полетел вполне легально. Юннат послал тебя найти, – пояснил он ничего не понимающему Ивану.
– Как – Юннат?! – еще больше растерялся тот.
– Очень просто. Сволочь он, конечно, еще та, но отнюдь не дурак. И пеленгатором пользоваться тоже умеет. В общем, ждет тебя на базе. С оркестром практически.
– А… А почему же он послал именно тебя?
– А кого? Пэн и Бяо на дежурстве, Маклеуд, Соколов и Мазовецки – под арестом…
– Как, и Збышек тоже?!
– Ну. Сел даже еще раньше Глеба. Чего уж там они с Юннатом не поделили – не знаю, не присутствовал, но судя по всему, поговорили душевно… Так вот, двое дежурят, трое под арестом, ты невесть где шляешься: остаюсь я, ну и сам Юннат, арифметика простая. Сам же он за тобой не попрется – значит, я.
– Понятно… – протянул Голицын. – Ну что, полетели? – он шагнул к катеру.
– Погоди, – неожиданно остановил его Пашка. – Шустрый больно… Я-то – да, полетел, а вот тебе бы я, честно говоря, не советовал…
– Это еще почему? – нахмурился Иван.
– По кочану! Сам, что ли, не понимаешь?! Юннат просто в бешенстве! А на тебя у него давно зуб, еще с Сопрола. Тут домашним арестом не отделаешься!
– Да ладно! – отмахнулся Голицын. – А что он еще может?! Расстрелять меня на месте?
– Ну, расстрелять не расстрелять… Но судя по тому, что я краем уха слышал, он уже вызвал с орбиты челнок и прямо с катера планирует пересадить тебя на него и отправить на транзитную базу, а оттуда, без задержки, дальше в Альгер, под полевой трибунал.