Второй шанс — 2
Шрифт:
Видно, худшие предположения иногда имеют свойство сбываться — в Доме отдыха нас поджидал представитель органов правопорядка. Представился старшим лейтенантом Васильченко. Первым делом достал из папки знакомую бумагу и предъявил её мне:
— Ваше заявление?
Я кивнул, отпираться не было смысла. Хотя я уже и не горел желанием наказать вчерашних отморозков. Хотел просто побыстрее улететь домой, а не вести разборки с местной милицией.
— А вы, я так понимаю, главный тренер сборной, то есть можете представлять интересы этого молодого человека в качестве опекуна?
— Наверное, — беспомощно
Похоже, он тоже уже пожалел, что наведался со мной вчера в отделение милиции, тем более что я всё равно одержал победу.
— Давайте мы с вами где-нибудь уединимся, и там спокойно пообщаемся.
Сегалович предлагает пройти в его номер. Там старлей записывает наши показания, просит расписаться, затем достаёт из папки небольшую пачку чёрно-белых фотографий и веером раскладывает их перед нами на столе.
— Узнаёте кого-нибудь?
Лев Маркович начал было с самым серьёзным видом разглядывать портреты моих потенциальных обидчиков, но тут же смущённо отстранился:
— Я их в лицо не видел.
Я тем временем внимательно изучаю каждую фотографию, впрочем, без особой надежды на успех. Всё-таки те парни мало походили на преступников, во всяком случае, одеты они были прилично и их лица как-то не сочетались теорией Чезаре Ломброзо[1].
— Вам бы с моим соперником по финалу поговорить, с этим Усмановым, — говорю я. — Может, и раскололся бы. Те трое, судя по всему, его дружки или просто знакомые. Хотя, конечно, их мог подослать кто-то третий, кто знает и их, и Усманова… А что с синими «Жигулями»?
— Ищем, — говорит Васильченко таким тоном, словно уверен в успехе. — Подключили Госавтоинспекцию, хотя преступники могли попросту угнать автомобиль перед тем, как направиться к вам. Правда, в ГАИ пока никто об угоне такой модели не сообщал.
— Я думаю, в Ташкенте не так много «Жигулей» синего цвета третьей модели… Вспомнил, — чуть не подпрыгнул я. — Там на заднем левом крыле была царапина, если смотреть слева направо, то она идёт снизу вверх.
— Ага, запишем, — старлей что-то черканул себе в блокнот.
— А ещё этот, в джинсах и джинсовой куртке, предлагал мне мотоцикл «Яву». Пусть гаишники и по ней тоже поработают, не исключено, они найдут человека, владеющего одновременно и синими «Жигулями», и мотоциклом «Ява». Во всяком случае, за руль «Жигулей» прыгнул как раз джинсовый.
— А вы, значит, утром улетаете? — спросил милиционер, записав мои показания. — Хотя бы на пару дней задержаться не можете?
— Това-а-арищ старший лейтенант, — затянул я с жалостливым видом.
— Ладно, летите. Если что — перешлём фотографии подозреваемых нашим пензенским коллегам. Но сразу скажу, что подозреваемые могут не признать факт подкупа, и мы ничего не сможем доказать — слово против слова. А вот нанесение побоев более доказуемо, поскольку, как вы утверждаете, это видели двое ваших товарищей. Кстати, пригласите их сюда, пожалуйста, я с ними тоже хочу побеседовать.
Надеюсь, о визите милиционера в оргкомитете не узнают, если начнут копать — и впрямь могу лишить своей медали, так как получится, что обманул организаторов турнира. Утром после завтрака Дом отдыха покидают последние постояльцы, приезжавшие на первенство СССР по боксу, в том числе и наша небольшая
— Смотрю, с подарками домой улетаете, — ухмыльнулся он, кивая на нашу поклажу. — Мои поздравления с победой. Я знал, что везу будущего чемпиона. Давайте помогу загрузить вещи.
Не знаю уж, насколько он на самом деле был рад моей победе над своим земляком, я ничего по этому поводу говорить не стал. Час двадцать спустя мы с Храбсковым заняли свои места в самолёте. Глядя в иллюминатор на уплывающий вдаль Ташкент, я думал, доведётся ли когда-нибудь ещё здесь побывать? Красивый город, и люди по большей части неплохие, и как обычно верна поговорка «В семье не без урода».
Москва после тёплого Ташкента встречает нас настоящей пургой, всё напоминает о наступающем Новом годе, до которого остаётся всего ничего. Сегодня понедельник, 26 декабря, получается, в 1978-й страна вступит в ночь с субботы на воскресенье.
Мы на такси ползём из одного аэропорта в другой, и пока едем, снегопад прекращается, и на дорогах вовсю трудится снегоуборочная техника. Билеты на пензенский рейс у нас также забронированы, и вечером шасси самолёта касаются взлётно-посадочной полосы пензенского аэропорта.
Ничего себе, не ожидал! Нас встречают пионеры с цветами, секретарь горкома ВЛКСМ и председатель облспорткомитета тепло приветствуют новоиспечённого чемпиона и его тренера, а затем мы со смущённым и заикающимся Анатольичем даём интервью еженедельнику «Молодой Ленинец». Получается, я уже второй раз появлюсь на его страницах, учитывая осеннее интервью после спасения Инги. На этот раз, правда, журналист — коренастая женщина с короткой, мужской причёской, а вот фотокор всё тот же, Владимир Павлович. Мне сейчас только фотографироваться, на память о турнире у меня на лице осталось несколько отметин. Может, заретушируют, чтобы поприличнее выглядел.
— Головку чуть-чуть набок… Вот так. Теперь букетик возьмите… А теперь покажите медаль… Свободны!
Пока длилась фотосессия, я даже вспотел в своей лётной куртке, хотя в здании аэропорта отнюдь не жарко. Пассажирский терминал перманентно находится в стадии реконструкции, которая окончательно должна завершиться в начале нулевых следующего века.
Как-то незаметно толпа встречающих рассасывается, и мы с Храбсковым оказываемся один на один с нашим багажом. Снова приходится брать такси, благо что здесь на конечной общественного транспорта с ними проблем нет — рейсов в эти годы немало, в отличие от того, что будет лет через 30–40, и многие пассажиры готовы раскошелиться на таксомотор.
Сначала высаживаем меня, я отдаю водителю трёшку за нас двоих; Храбскову нужно ехать дальше, он что-то бормочет, что когда я появлюсь в клубе теперь уже в новом, 1978-м году, вернёт всё, что должен, на что я с улыбкой машу рукой, мол, свои люди, сочтёмся. Правда, в клубе я появлюсь ещё неизвестно когда, наверное, месяц точно будут залечивать несчастное ребро. Анатольич, оставив свои презенты в багажнике, помогает мне занести в квартиру вещи, где наконец-то знакомится с моим отцом — мама ушла на работу во вторую смену — и тут же отбывает восвояси. Надеюсь, таксист не уехал, не дождавшись пассажира.