Второй шанс
Шрифт:
— Значит, я теперь жалкий? — его лицо было серьёзным и напряженным, а меня очаровывала его манера шутить.
Я кивнула. — Чуть-чуть.
— Отдавай мне корочку. Живо.
Он протянул руку и схватил мою корочку. Я съела два куска пиццы, и мы уже выяснили, что моя самая нелюбимая часть — его любимая, так что он по сути утилизатор моих объедков. Он поднёс её к губам и спросил:
— Разве это плохо, что мне нравится быть одиноким?
— Неплохо, но ты не одинок.
Он откусил корку и сказал: — Откуда ты знаешь?
— Ну, просто знаю. —
Но тот Ник, которого он изображал в школе, отстранённый из-за того, что не мог найти в себе силы взять на себя дополнительную эмоциональную нагрузку, был для него работой. Думаю, он искренне верил, что счастье ускользающее и неуловимое из-за того, что случилось с Эриком, и вместо того, чтобы стремиться к нему и рисковать быть разбитым, он просто перестал им интересоваться.
Ни ради любви, ни даже ради дружбы.
— Ладно, тогда ответь мне на вопрос, — сказал он, беря салфетку и вытирая руки. — Ну раз ты знаешь, то как объяснишь, что этим утром ты, по твоим словам, была безумно влюблена в кого-то, а теперь «забыла, что он существовал»?
— Давай не будем об этом, — сказала я шутливым тоном, но на самом деле мне не хотелось об этом говорить. Ник меня гораздо больше интересовал. — Давай сменим тему.
— Ладно. Но, — он прищурился, — сначала расскажи о том, что он делает такого, что раздражает тебя.
— Боже мой, — я рассмеялась. — Это точно его рингтоны.
— Пожалуйста, объясни.
Я подняла стаканчик и закинула в рот кубик льда, прежде чем сказать: — Он по-прежнему считает рингтоны чем-то очень забавным. Ну, знаешь, как и мы все в средних классах? Он действительно тратит время на то, чтобы сохранять разные рингтоны для каждого знакомого и считает забавным залезть в мой телефон и добавить их, когда я не смотрю.
— Он лазит в твоём телефоне? — он покачал головой.
— Мне всё равно — мне скрывать нечего. Но на себя он поставил рингтон ржущей лошади. Он думает это смешно, что каждый раз, когда он мне пишет, я слышу ржание жеребца.
— Ну и дебил, — сказал Ник.
Ник выглядел немного ревнивым, и мне этого хотелось.
— Прикол в том, что это бесит. От этого ржания мне хочется швырнуть телефон в окно.
— Угу, представляю.
— Но он думал, то делает мне приятно, добавляя этот звук. — Я ухмыльнулась и сказала: — Он просто весь светится, когда слышит это тупое ржание.
— Значит, ты делаешь вид, что тебе это нравится? — спросил он.
Я просто кивнула, и он скорчил рожу и покачал головой, как будто я жалкая.
— Может, хватит уже говорить об отношениях? — Он отодвинул тарелку и стаканчик в центр стола и проверил телефон. — Наверное, нам пора возвращаться к машине.
Укутавшись
— Чёрт, у тебя нос ледяной, — пробормотал он, похоже, стуча зубами.
— Извини, — сказала я, но мне было всё равно. Я впитывала его тепло всей физиономией.
Он выдавил смешок. — Я не жалуюсь.
Я осознала, что Ник невероятный. Весёлый, красивый, и мне никогда не было так комфортно рядом с парнем. Вообще никогда (за исключением Криса).
Странно, правда?
Потому что эта бесшабашная Эм, которой я была в ДБП, вообще не я. Поэтому мои размышления о влюблённости даже не имели смысла. Настоящая Эмили Хорнби никогда не стала бы так сближаться с кем-то, кого она едва знала до этого дня, так что этот образ, который он видит, вообще нереальный.
Так ведь?
Или, может, это и есть… я?
Проходя мимо квартиры с широко открытыми жалюзи, мы одновременно застыли. По телевизору в гостиной незнакомца Роуз и Джек стояли на палубе, наблюдая за тем, как пассажиры третьего класса пинают кусок льда, упавший с айсберга, в который врезался корабль.
Шёл «Титаник».
Ник не верил в судьбу, как и я, но насколько же странно, что «Титаник» показывали именно в тот момент, когда мы проходили мимо?
— Вау, ты была права, Хорнби, — сказал он саркастически, останавливаясь перед окном. — Играть в футбол кусками айсберга? Безусловно, лучший. Фильм. Всех времён.
— Ты упырь, Старк, — ответила я, спрыгивая с его спины. — Настоящий упырь.
Мы ещё минуту стояли там, просто наблюдая за фильмом в окне, и когда я перевела взгляд на него, меня охватил страх перед мыслью о возвращении домой, о том, что этот день подходит к концу.
Он согласился отвезти меня к папе, когда мы закончим, чтобы я могла незаметно проникнуть внутрь и взять ключ от дома бабушки (где, как он знал, ему предстояло высмеять плакаты с бойз-бендами украшающие стены моей комнаты), а потом подбросить меня к ней, где я могла бы спокойно выспаться без родительского допроса.
Но он не вспомнит этого.
Ни единого момента.
День был просто замечательный, однако, когда я проснусь завтра утром, он останется в памяти лишь у меня одной. По какой-то причине мне пришлось прочистить горло и неоднократно моргнуть, чтобы справиться с эмоциями, вызванными осознанием этого.
Он повернулся ко мне. — С тобой всё нормально?
Я пытался звучать непринуждённо, когда сказала: — Я не хочу, чтобы День Без Последствий заканчивался, Николас Старк.
— Я тоже, — он подошёл ближе, так что я могла видеть только его лицо, и его голос стал глубже и тише. — И я думал об этом, и я действительно хочу, чтобы мой ДБП включал поцелуй с тобой, Эм.