Второй шанс
Шрифт:
Потому что для него ДБП означало забыть о сегодняшнем дне, как только завтра взойдёт солнце.
— Готова ехать домой? — спросил он тихо и немного хрипло.
Я кивнула, не в силах произнести ни слова из-за разочарования.
***
— Эм. Просыпайся.
— Мм? — я сонно открыла глаза и увидела Ника, улыбающегося мне. Очевидно, я задремала, положив голову ему на плечо.
Чёрт, как же он выглядел! Милый, весёлый и такой сексуальный, что безумно хотелось снова уснуть. На нём. Навсегда.
— Мы у дома твоего
Я немного дезориентировано посмотрела через лобовое стекло и с облегчением заметила, что он припарковался сзади дома, а не на подъездной дорожке.
— О, да. — Только бы не пускать слюни. Я села и потянулась к дверной ручке, немного опьянённая запахом Ника и теплом его грузовика. Вышла, а он стоял рядом в холодной темноте.
— Уверена, что хочешь пробраться внутрь? — спросил он, идя рядом со мной, когда я захлопнула дверь и направилась к задней части дома, где было моё окно. — Кажется, это рискованно.
— Не волнуйся, — я открыла калитку и вошла во двор. Высоко в небе ярко светила луна, наш хруст по снегу отдавался тихим эхом. Немного удивительно, что он решил пойти со мной, а не ждать в тёплом грузовике. — Моя комната в подвале, а папа и Лиза спят двумя этажами выше. А он храпит, как товарный поезд.
— Говоришь, как преступница, — сказал он, а мой смех образовал облачко перед лицом.
Я отпёрла дверь подвала и толкнула её, чувствуя тепло Ника, который зашёл за мной. Он ничего не сказал, когда я открыла дверь в свою спальню, но как только я закрыла её за нами, и мы почувствовали себя в относительной безопасности от того, что нас поймают, он широко ухмыльнулся в темноте — слава богу за пробивавшийся яркий лунный свет — и прошептал: — Ты социопатка.
Я проследила за его взглядом к моим стеллажам с книгами, расставленным по цветовой гамме, и ни одной не стоящей не на своём месте. Пришлось признать, что моя комната выглядела немного… стерильной. Даже без включённого света. Я просто пожала плечами и улыбнулась, открывая ящик тумбочки и доставая ключи.
— Это…? — он указал на шкаф с поднятыми бровями. — Тот самый шкаф, где находится печально известная коробка с признаниями?
То, что он это помнил, заставило моё сердце трепетать. Мне казалось, что Ник видит меня — всю меня — и это вызывало приятную щемящую боль в груди. Я кивнула, смущенно улыбаясь, а затем сказала: — Хочешь посмотреть?
— Перестань пытаться заставить меня поиграть с тобой в «пять минут в шкафу», — прошептал он, его глаза игриво заблестели. — Ну конечно, я хочу посмотреть.
Я открыла дверь, включила свет и показала.
Он шагнул в гардеробную, и я вошла следом за ним. Мои мысли сразу же устремились в интимном направлении, когда я тихо закрыла дверь — мы были наедине в тишине шкафа в моей комнате в подвале. К счастью, прежде чем я слишком углубилась в мысли и умерла от сердечного приступа, он удивлённо разинул рот и сказал:
— Ух ты, у тебя и тут всё по цветам разложено. Ты что, с отклонением?
— Нет, просто я люблю знать, где что находится, а эта система упрощает
— Сейчас я, пожалуй, немного тебя боюсь, — прошептал он.
— Тогда, может, не стоит доставать коробку с признаниями.
— Пожалуйста, покажи её мне, — он скрестил руки на груди и сказал: — Я буду вести себя хорошо.
Лёгкий смешок сорвался с моих губ, когда я потянулась за обувной коробкой позади него. Он ткнул меня в рёбра, пока я стояла на цыпочках, и мне стало так щекотно, что чуть не упала на него сверху, когда схватила коробку. Его глубокий, тихий смех прозвучал у моего уха — он был так близко — и я вдруг осознала, что моя шкаф был действительно приятным местом.
Особенно когда он прошептал мне в шею: — От твоих духов у меня голова кругом, ей-богу. Нам нужно поторопиться.
От его слов у меня перехватило дыхание, и я резко повернулась, протягивая ему коробку. — Вот она.
Он прищурился. — Просто обувная коробка? Правда? Я представлял себе что-то гораздо более интересное.
— Она замаскирована. Скрывается на виду, и всё такое.
Он взял коробку одной рукой и положил другую на крышку. — Я могу…?
Я закатила глаза и кивнула, нервничая из-за того, что позволила кому-то увидеть все мои прошлые уязвимости, но уверенная, что с Ником можно ими поделиться.
Он открыл её и достал бумажную полоску. Прочитав написанное, он поднял глаза на меня.
— Ты кидала картошку в бассейн соседей?
— Они уехали, а мне было скучно. Хотелось проверить, смогу ли я попасть в их бассейн с нашей террасы.
— И? — он смотрел на меня так, будто я сейчас признаюсь в убийстве.
— Смогла. Забросила пятнадцать штук подряд.
— Тебя поймали?
— Никто даже не заподозрил меня.
Он снова залез в коробку и достал другую бумажку. Не успев прочитать, он начал громко смеяться. Мне пришлось шикнуть на него, так как я тоже с трудом сдерживала смех, ожидая, что же он прочитал.
Он всё ещё смеялся, когда спросил: — У тебя на YouTube есть видео с выступлением, которое набрало сто тысяч просмотров?
Я кивнула и закусила губу, пытаясь сдержать хихиканье. — Я тогда была в седьмом классе. Оно не под моим именем, и я была замаскирована, так что ты его никогда не найдёшь.
— Но ты же покажешь мне его, да?
— Может быть, когда-нибудь. — Я пожала плечами, пытаясь быть лёгкой и игривой, но осознание его предстоящей амнезии по отношению ко всему этому почти сводило меня с ума. — Такую честь нужно заслужить.
— Вот как?
То, как он это произнёс, его низкий голос и взгляд, полный загадочного огня, взволновали меня до такой степени, что стало трудно дышать.
Я просто кивнула.
— Хотя бы скажи, что за песня. — Он положил обратно бумажку и спросил с улыбкой: — Какую песню пела маленькая бунтарка-книголюбка?
Я прочистила горло, прежде чем прошептать: — «Lose Yourself» Эминема.
Он даже не моргнул. — Ты шутишь.
Я подняла подбородок и встретила его взгляд, заставив его ухмыльнуться и покачать головой.