Второй шанс

Somber

И они разорвали отношения только лишь из-за того, что он назвал её другим именем? Мне это казалось… глупым. Какая разница кто там у него был, если он по-прежнему любил её? Будучи в Девяносто Девятом я бы поименно смогла назвать двадцать кобылок, с которыми была в мимолетных отношениях. Пока ты вне службы и никто не против, почему бы и нет? Естественно, кобылки могли стать ближе — хотя, если твоя с ней взаимная страсть затрагивала твои обязанности в Стойле, мало бы не показалось — но я и думать не могла, что какая-либо кобылка заявит об исключительных правах на другую кобылку. В качестве ближайшего сравнения я могла вспомнить лишь Смотрительницу с П-21. По мне это было слишком уж… неправильно. Эгоистично…

Но опять же, дело

было не в том, что он виделся с другой кобылкой. Он произнес имя другой кобылки, находясь с Флаттершай. Несмотря на все оправдания, он должен был думать только о ней. Конечно, если бы так со мной поступила Глори, я бы просто отшутилась. В обратном случае, я бы долго объяснялась и извинялась, но мир на этом бы не обрушился. Только Флаттершай, как мне казалось, была очень чувствительной натурой. Ей бы понадобилась куча времени, чтобы сблизиться с другим пони, и, на мой взгляд, она вряд ли бы вынесла любую измену или моральную травму, причиненную им. А вдобавок она была еще и беременна…

Я потянулась к своему животу, пробежавшись механическим пальцами по шкурке. Каково это — иметь собственного малыша или малышку? В Девяносто Девятом мы точно знали, что рано или поздно у нас будет ребенок. А некоторым счастливицам выпадала возможность завести второго, если другая кобылка умирала до того, как родит дочь или у неё оказывались проблемы с деторождением. Я постоянно шутила, что позволить мне размножаться — государственное преступление против Эквестрии.

Лежа здесь прямо сейчас, я не смеялась. Я думала. Хотела ли я ребенка? Здесь в Пустоши? В Хуффингтоне? Сейчас? Хорошо, может не прямо здесь и не сейчас. Возможно, я смогу наскрести несколько тысяч крышек и осесть в Тенпони. Завести дитя в нормальных, безопасных медицинских условиях. Потратить несколько лет на их обучение стрельбе и выживанию.

Завести семью. Настоящую семью, нечто больше, нежели жизнь в Девяносто Девятом. Я бы хотела этого. Учитывая все случившееся со мной, и отбросив это, я хотела ребенка. Детей. Больше одного. Когда я покончу с ЭП-1101, смогу вернуться к Спайку и сделать все возможное, чтобы заставить Сады работать. Вычистить Эквестрию. Завести ребенка. Или двух. Или трех. Хе…

Все это, конечно же, были лишь фантазии. Я не собиралась просто прибежать к Триаж и вынуть свой имплант. А еще мне нужно было бы подобрать подходящую пару. Поговорить с Глори. Может подобрать и ей. В том смысле, пусть она не любит жеребцов, но не умрет же она от единственной встречи с по-настоящему правильным. Хм, да медицинские пони запросто могут осеменить кобылку даже без присутствия жеребца. Временами такое случалось в Девяносто Девятом. О, и мне следует проверить… ну, хоть Триаж и говорила, что мои репродуктивные органы остались функциональными, это, все же, было до «Селестии» и киберусилений. Профессор ничего не говорила насчет них, но она много о чем не говорила. Полагаю, даже если со мной в это плане не все в порядке, Глори сможет иметь детей или мы могли бы приютить… задумка казалась мне не такой уж привлекательной, но она сработала бы. Что-то, что можно обдумать… обговорить… я, возможно, не была умнейшей пони, но с подобными вопросами определенно не стоит спешить. В случае неудачи пострадаю не одна я.

Я перевернулась на бок, прижавшись к Стигиусу. Он был теплым, крепким и совсем не против металлических ног. Знаю, позже я буду об этом сожалеть, но сейчас, потираясь мордочкой о его шею, я только и делала, что улыбалась. Глори он понравится. Не в смысле понравится-понравится, естественно. Но, бьюсь об заклад, это его поведение в стиле обходительного дурачка определенно придется ей по душе. Целуя его шею и щеку, я сдвинула копыто ниже. Пару секунд спустя его глаза резко открылись, а щеки раскраснелись. Я легонько лизнула его в нос, на что он ответил кротким писком.

Четвертый раунд…

* * *

Хорошо.

Хорошо. Достаточно. Сначала преодоление последствий изнасилования, затем ради удовольствия, а потом это перешло в ничем не примечательное совокупление. В следующую мою встречу с Глори, я заставлю её почувствовать себя на седьмом небе от удовольствия! Когда я, наконец, соскользнула с кровати, то ощутила боль и покалывание во всех нужных местах. А Стигиус… ему понадобится чуть больше времени на восстановление, но судя по ухмылке на его лице, я уверена, что он справится.

Жеребцы… потрясающие!

Естественно, нам обоим нужно было в душ, запашок от нас был тот еще. Я проследовала в ванную с улыбкой на лице. Может я и не смирилась до конца с произошедшим со мной. На задворках моего разума по-прежнему бормотал тот защитный механизм, но сомневаюсь, что теперь убью жеребца лишь за неверное слово или за поглаживание моего крупа. Все же… я немного станцевала в галерее. Я не убила его и отлично провела время!

Это, вероятно, один из пяти лучших дней, проведенных мной в Пустоши, сразу после того, когда я выяснила, что Глори выжила после Флэш Индастриз и нашего маленького концерта в Звездном Доме до путешествия в туннели. Конечно, я понимала, что вскоре случится нечто ужасное, что сотрет все хорошее настроение. Моя жизнь, казалось, только и состоит из бесчисленных взлетов и падений. Но пока ничего плохого не случилось, я буду наслаждаться жизнью по-полной.

После приятного горячего душа:

— Уии! Горячая вода! Любой день, включающий в себя горячую воду, омывающую меня, отличный! — я вышла, надела броню и сумки, собрала все магические камни, что смогла найти в разбросанной коллекции, и спустилась вниз. Что ж… время думать, как бы нам выбраться отсюда. Закусывая одновременно консервами, осколками самоцветов и кусочками металла из мастерской, я сидела за столом в библиотеке и глядела в окно на кружащих снаружи роботов. Возможно, мы и сможем пробежать мимо них до самого края щита, но это звучало слишком ненадежно. Меня не покидала мысль, что один из нас окажется в итоге кучкой пепла.

Я пыталась оглядеть основную коробку Пинки, но расположение библиотечных окон не позволяло мне этого сделать. Нужно было подняться выше. К счастью, у меня были чудные зебринские ноги, отличный баланс которых помог мне выпрямиться на столе. Ага, вот оно что. Вот где её красные глазки. Угу… хотя и не очень хоро… постойте-ка. Что это еще такое?

В верхнем углу библиотеки притаился крошечный черный сенсор камеры. И зачем ему их так много? Я перевела взгляд от него к столу и обратно, думая, смогу ли что-нибудь увидеть, если совмещу свое поле зрение с камерой… ну, как оказалось, у меня не только чудные зебринские навыки стояния, но еще и не менее чудные навыки хватания пальцами. Воспользовавшись ими, я забралась на стеллаж и вскоре поняла, что что-то происходит, заслышав тихое потрескивание в ушах. Да! Очередная запись. Я подняла голову, совместив её с камерой, затем повернулась вглубь библиотеки.

Изменения поражали: от идеальной чистоты к тотальному беспорядку. Вокруг стола высилось еще больше стопок книг, чем их было на полках из красного дерева. К стенам были приклеены бумаги, а мусорная корзина была переполнена скомканными записями. Пройти можно было только по узким дорожкам к и от двери. Голденблад сидел за столом, скрипуче бормоча что-то себе под нос и прикладываясь к кислородной маске через каждые два-три слова:

— Теперь… Документы, касающиеся Эквестрийского Главнокомандующего и создания министерств, судебная власть останется под надзором короны, назначение, регулирование и удаление судей также будет в копытах правительницы. Все министерства закрепляют за собой право на собственные внутренние правовые кодексы поведения сотрудников, но любое постановление, связанное с министерствами, сможет быть обжаловано в Эквестрийском суде…