Второй шанс
Шрифт:
— Может, ты можешь рассказать мне, как ты оттуда выбралась?
Она содрогнулась и покачала головой. Подлетел Цербер и поставил стаканы с коктейлями.
— Для вас, ты, обнимающя зебр труполюбка. Если бы не мой ограничитель, я бы показал тебе славный денёк в армии этих пони! — затем он повернулся к сестре Грейвис. — Что-нибудь для вас, ты, несчастный кусок страдающего неупокоенного мяса?
— Благодарю, Цербер. Я в порядке, — ответила Грейвис. Робот вернулся к бару, ворча про себя. Я отхлебнула и скривилась, я не могла с уверенностью сказать, был ли это стакан алкоголя, или скипидара. — Боюсь, я не смогу рассказать тебе в точности. Это всё довольно
— Думаю, тогда и умерла, — пробормотала она так, что я едва расслышала за музыкой. — И я почувствовала… натяжение. Будто что-то пыталось вытянуть меня из моего тела. Всё что я могла, это бороться, цепляться за себя и держать себя в копытах — она потёрла лицо. — Я… наводила порядок на полках. Я постоянно организовывала и реорганизовывала лазарет. Это было хоть какое-то дело… что-то, что было мной. Каждую секунду я сражалась с этим вытягивающим чувством… этим ужасным воплем. Но в конце концов я не могла одолеть его. Я должна была либо сбежать, либо потерять себя, как и все остальные.
— Мне удалось выйти во двор, куда зарылась ракета и выползти через дыру. При падении я переломала все кости… — кобыла слегка содрогнулась от этих воспоминаний. — После этого я могла только ползти к забору и, найдя небольшой разрыв, я смогла подняться. Мне хватило благоразумия, чтобы проползти под ключей проволокой, а не путаться в ней. Так я освободилась. Чем дальше я удалялась от туда, тем тише становился крик и слабее то тянущее чувство. Я пришла сюда, ведь моего дома давно не стало. В медицинском учреждении… я лучше чувствую, что… я — это я. И последние двадцать лет своей нежизни я посвятила помощи доктору Вилбарроу в излечении гулификации.
Вздохнув, я прикрыла лицо. Она была права. Ничего из того, что она мне рассказала, не могло помочь мне проникнуть внутрь. Если бы Лакуна могла как-нибудь пролететь через дыру, не получив при этом разряд… ух…
— Это ЭП-1101? — спросила медсестра.
Я уронила копыта и непонимающе взглянула на неё. Она смотрела на моё копыто.
— Прошу прощения?
— Программа, которой ты следуешь. Она называется ЭП-1101? — спросила она, заинтересованно закусив нижнюю губу.
— Да-а… — протянула я с оттенком опасения. — А что?
Она закрыла глаза, будто задумавшись о чём-то. Наконец она взглянула на меня и взволнованно сказала:
— Тебе нужно поговорить с мистером Ширсом.
* * *
«Мортуарий» отличался от «Жизни после смерти» как ночь ото дня и было ясно, что он переживает тяжёлые времена. Даже просто поиски этого места заняли у меня час брожения по коридорам, палатам, превращённым в ночлежки и тупикам. Расположенные в подвале прозекторская и морг теперь были заполнены в основном пустыми столами. Когда я вошла, Ахвицотль усмехнулся, а другие немногочисленные посетители окинули меня многозначительными взглядами. Самым заметным среди них был истощённо-выглядевший грифон в силовой броне с костлявыми измятыми крыльями гуля. Он пялился на меня с того самого момента, когда я вошла. Музыка здесь не играла. Мортуарий был тих, как склеп.
К моему удивлению, здесь была Рампейдж. Полосатая кобыла подняла взгляд от стола с полудюжиной бутылок выпивки и коробкой стирального порошка Абронко. Она мешала выпивку с мылом.
— Эй, Блекджек. Каким ветром тебя занесло сюда?
— Ищу кое-кого.
Она фыркнула и ухмыльнулась.
— Ну конечно. Как всегда. Выискиваешь. Находишь. А потом выискиваешь кого-нибудь ещё. Такая уж ты. И ты никогда-никогда-никогда-никогда не сдаёшься. Никогда.
— А что на счёт тебя? Ты в порядке? — обеспокоено спросила я.
— Всё просто зашибись — она постучала себе по виску. — У меня тут пони ползают в башке. Рейзорвайр. Твист. Я пытаюсь вымыть их оттуда, но они продолжают бормотать — она уставилась на меня, её зрачки были разного размера. — Видишь ли, если я просто выпью спиртное, то выссу его прежде чем что-нибудь почувствую. Приходится пихать в организм какое-нибудь ещё дерьмо, чтобы алкоголь сработал. Надо это помнить — она нахмурилась, рассмотрев мою одежду. — Принарядилась вся. По какому случаю?
— Ни по какому — сказала я, присаживаясь рядом. — Почему ты здесь? Разве ты не собиралась присматривать за Психошай и Стигиусом? И разве в «Жизни после смерти» не повеселее? — Рампейдж раздражённо фыркнула.
— Ни секунды больше не могу за ними смотреть. Слишком шумно. Захотелось тишины. Теперь всё, что я слышу, это жалобы Рейзорвайр и хныканье Твист. Ещё несколько бутылочек и я даже это перестану слышать — она покачнулась и нахмурилась. — Я тебе нужна трезвая?
— Не прямо сейчас. Психошай и Стигиус всё ещё в «Жизни после смерти». Лакуна пока ещё в магазине, а я всё ещё не добыла нужную мне информацию. Не торопись, если тебе это нужно.
— Сучкошай и Горячая Попка… везучая… почему ей всегда так везёт? Не убили её в Капелле. Позволили идти с нами. Оставили в живых. Теперь она танцует с классным парнем. Не честно, что вся везуха достаётся ей — невнятно пробормотала она, ухватив бутылку копытом и потянув её ко рту. Одним длинным глотком она выпила её до дна. — А как же моё везение? Был жеребёнок… теперь мёртв. Был особенный пони. Тоже теперь мёртв. Потрошители растоптаны. Теперь осталась только ты — она снова фыркнула и покачала головой. — Иногда я задаюсь вопросом, вдруг я как Лакалуни. Может я не настоящая кобыла. Может я просто куча облажавшихся неудачливых пони, сплющенных вместе. Так что вся моя дерьмовая удача как бы… суперконцентрированная, а?
— Я знаю, что это не так, Рампейдж, — сказала я, похлопав её по плечу.
Она глянула на меня сердито.
— Ах, ты знаешь? Как мило. Птму что я нихрена не знаю. Я не знаю своего имени. Не знаю, кто я, или кем должна быть — отрезала она. — Как так получилось, что ты знаешь, а я — нихрена, а? Чёрт… у тебя была супер-пупер-вундерпушка и ты не использовала её на мне. Чертовски больно, Блекджек. Чертовски больно.
— Я хочу тебе помочь. А не убить, — ответила я, нахмурившись в ответ, когда она уткнулась мордой в коробку со стиральным порошком.
— Одно и то же, Блекджек. Одно и то же. В следующий раз испари меня нахрен. Это всё, чего мне чертовски хочется, — сказала она, её морда была облеплена пеной.
Я вздохнула и поднялась.
— Постарайся не переусердствовать, Рампейдж.
Подошёл Ахвицотль, балансируя на крупе три новых бутылки для Рампейдж.
— Разве ты не выглядишь абсолютно несчастной? Вот. Есть ещё бутылка. Может расскажешь обо всём старому дядюшке Ахвицотлю? — обратился он к полосатой кобыле, слегка взбрыкнув, от чего одна из бутылок, подпрыгнув на его крупе, аккуратно соскочила на стол.