Вторжение
Шрифт:
Проводив его взглядом, я приказал телу ящерицы двинуться следом. Прежде всего нужно отделаться от мыслей о шевелящемся в животе пауке, сказал себе я. А еще — забыть, что мой хвост; едва заметно подергиваясь, так и остался на полу. Словом, я бросился за Чапмэном.
Вдруг мне удастся узнать нечто такое, что поможет Тому?
Я хотел добраться до кабинета Чапмэна, спрятаться под столом и послушать, о чем он будет говорить по телефону. Рано или поздно Чапмэн должен был хоть словом обмолвиться об инкубаторе.
Эту тему мы с Кэсси уже обсуждали.
К Чапмэну.
Представляю, как это будет выглядеть. Мистер Чапмэн, мне очень жаль, что пришлось пропустить несколько занятий, но, видите ли, я превратился в ящерицу, чтобы следить за вами. Я знаю, что вы — контроллер и собираетесь подчинить себе всю Землю.
Я бы расхохотался, только ящерицы не умеют смеяться. Поэтому я просто крался по коридору за Чапмэном.
Внезапно он остановился: Пришли?
Я осмотрелся по сторонам. На кабинет заместителя директора было не похоже. В животе толкался лапками паук.
Чапмэн распахнул дверь. Нижняя ее планка со свистом пролетела у меня над·головой. Я попытался разобраться, куда попал. Стойте! Это же кладовка уборщицы: швабры, тряпки, ведра… Что Чапмэну здесь понадобилось?
Он вошел в кладовку. Я последовал за ним, стараясь держаться подальше от массивных кожаных стен, которые на самом деле оказались его туфлями.
Послышался громкий щелчок, Чапмэн закрыл за собой дверь.
Видно с пола было неважно, и все—таки я рассмотрел, как он делал что—то над раковиной. Мне показалось, что Чапмэн обеими руками ухватился за два крючка, на которые обычно вешались для просушки швабры. По—моему он потянул их на себя: в кладовке раздался негромкий скрип.
К моему изумлению, в стене открылся проход. Меня обдало потоком воздуха, принесшего какие—то странные запахи и отголоски непонятных звуков.
Чапмэн ступил в проход и начал спускаться по·ступеням вниз откуда исходило лиловое свечение.
Издалека, будто из глубокой пропасти, до меня донесся слабый крик.
Вопль, полный страха и отчаяния. Где—то там, в жуткой преисподней, кричал человек .
— Не—е—е—т! — Это был уже стон. — Не—е—е—т!
Я понял, что означал этот крик. Я знал, что происходит. Там, в лиловой бездне, человек ощущал, как слизняк—йерк пробирается в его мозг. Там, в лиловой бездне, человек превращался в бездумного раба отвратительных пришельцев.
Чапмэн спускался все ниже.
Я нашел инкубатор.
Он оказался под моей школой.
Глава 18
— Вопли, — сказал я. — Вопли людей. Самих я их не видел, но они были там, где—то в глубине.
Друзья не сводили с меня глаз — все, кроме Марко. Он смотрел в сторону. Было это в тот же день,
Мы уселись перекусить за столик под открытым небом. После паука мне было необходимо набить живот чем угодно, лишь бы забыть про «завтрак».
— Но ты же был ящерицей, — заметил Марко — Кому известно, что ты там слышал?
— Мне, — ответил я.
— Не хочется даже думать о том, что происходит там с людьми, — сказала Кэсси и передернула плечами. — Боюсь, меня сейчас стошнит.
— Нужно что—то делать, — проговорила Рэчел.
— Естественно, рвануть всем туда, — отозвался Марко. — Вот наоремся! У меня пропал аппетит.
— Марко, но не можем же, мы оставить все как есть, — сказала Рэчел.
— Почему? Я могу. Запросто. Нужно только напомнить себе, что они… Нет, мне вовсе не хочется помирать.
— В таком случае, — со злостью произнесла Рэчел, — что же будет самым разумным для нашего Марко?
— Не думаю, что он боится за себя, — сказала Кэсси. — Совсем наоборот, Марко волнуется за отца. Что случится с ним, если, Марко…
— Но родители есть не только у Марко. Все мы переживаем за своих родственников, — заметила Рэчел.
— Я — нет, — негромко ответил ей Тобиас и грустно улыбнулся. — Во всем мире никому до меня нет дела.
— Мне есть, — сказала Рэчел.
Я удивился. Прежде Рэчел не была такой сентиментальной.
— Слушайте, — обратился я ко всем сразу. Не буду никого просить отправиться со мной. Но у меня нет выбора. Я собственными ушами слышал крики. Сегодня вечером туда идет Том. Он мой брат, и я должен попытаться помочь ему. — Я развел руки в стороны. — Я просто обязан это сделать. Для Тома.
— Я иду с тобой, — сказал Тобиас. — Не могу забыть андалита.
— А кто же еще остановит йерков? — спросила Рэчел. — Страшно даже думать об этом, но я пойду с вами.
Марко скривил губы, бросил на меня вызывающий взгляд и покачал головой:
— Не нравится мне все это: Очень не нравится. Если бы не Том, я и шагу бы не сделал.
— Послушай, Марко, тебя никто не… — начал я, но не договорил.
— Заткнись! — взорвался Марко. — Ты же мне друг, идиот! Неужели ты думал, что я брошу тебя? Я иду спасать Тома, и точка. Но это все.
Кэсси продолжала хранить молчание. Поверх наших голов она смотрела на толпу прохожих. Но вот взгляд ее медленно вернулся к нам.
— Знаете, в старину, очень много лет назад, африканцы, первые европейцы, индейцы, ну, люди вообще… Они поклонялись животным и духам. Обращались к ним с просьбами защитить от сил зла. Просили лисицу дать им хитрости, орла — зоркости, а льва — силы. По—моему, сейчас мы становимся похожими на предков — благодаря дару андалита. Мы, маленькие напуганные человечки, пытаемся быть хитрыми, как, лисы, и зоркими, как… ястребы. — Кэсси улыбнулась Тобиасу. — Видите, люди опять обращаются за помощью к животным.