Вулканолог Званцев и его техноморфы
Шрифт:
Вулкан представлял собой кальдеру - котлообразную впадину с крутыми склонами и ровным дном, которая образовалась вследствие провала вершины вулкана. Там, внизу, у Званцева были расставлены приборы, с которых он ежедневно снимал показания. Хорошая была идея - устроить на месте затухающего вулкана геотермальную электростанцию.
Званцев медленно спускался в кальдеру. За ним грузно топал Митрошка.
– Фигня какая-то, - заметил робот.
– Слушай, Званцев, содержание солей тяжелых металлов в воздухе завышено. С чего бы это?
– Ладно, ладно, - сказал Званцев.
– Я тоже вижу, что активность выше обычной. Смотри, испарение
– Я сделаю замеры, - предложил Митрошка, сгружая на землю контейнер.
– Ты, Званцев, не очень бы рвался вперед. Геологам за храбрость медали дают только посмертно.
– А роботам?
– ехидно поинтересовался Званцев.
– А роботов у вас вообще за людей не считают, - печально молвил Митрошка, склоняясь над курящейся трещиной, чтобы взять пробу воздуха.
– Чистая дискриминация. Как пахать, так пожалуйста, а во всем остальном…
Званцев его не слушал. Неожиданно вышел на связь Дом.
– Слушай, Званцев, - озабоченно сказал Дом.
– Трясти начинает. Дрожь пока еле заметная, но мне все это не нравится. Вы бы возвращались, а?
– Это тебя от переизбытка энергии трясет, - отмахнулся Званцев.
– у нас все нормально. Не веришь, можешь у Митрошки спросить.
– Ох, кто бы спросил Митрошку, - сказал робот, подхватывая контейнер.
– Кто бы его спросил… Я бы ни на минуту в этой заднице матушки Земли не задержался бы. Дому не нравится. Надо же! А уж как мне-то, как мне-то не нравится!
– Что-нибудь необычное?
– поинтересовался Званцев.
– Я бы не сказал, - робот выпрямился, готовый продолжить спуск.
– Сера, ртуть, может, несколько увеличено содержание тяжелых металлов. Но вот предчувствие у меня…
– У тебя? Предчувствие?
– удивился Званцев.
– Слушайте, - оборвал Дом.
– Потом между собой поговорите. У меня тут два толчка отмечено по три с половиной балла. Вам это ни о чем не говорит?
– Ты-то чего суетишься?
– вздохнул Званцев.
– Ты и все двадцать выдержишь!
– Мне здесь не нравится, - повторил Дом.
– Знаешь, Званцев, я бы сменил дислокацию. Но вот как подумаю, что вам обратно* в два раза дольше добираться будет, мне вас жалко становится. Митрошка железный, ему-то все равно, а ты ведь там на этих осыпях все ноги собьешь!
– Жалко ему, - без выражения сказал Митрошка.
– Ну, будем спускаться или обратно пойдем?
– Слушай, Дом, - обратился Званцев.
– Помнишь полянку в лесу? Ну, там, где речка дважды изгибается?
– Помню, - отозвался Дом.
– Хорошее место. Но вам туда пилить и пилить!
– Ты туда перебирайся, - велел Званцев.
– Я с некоторых пор к твоим тревогам серьезно относиться стал.
– Переберусь, - согласился Дом.
– Я уже сваи поднимать стал. Только если рыбачки вчерашние появятся, я их не пущу. Ты слышал, Званцев?
– Как это не пустишь?
– удивился Званцев.
– Я тебя не блокировал. Ты их обязан впустить. Помнишь правило первое - «Человек в беде»?
– Так то в беде, - возразил Дом.
– В беде, Званцев, а не с бодуна. У меня до сих пор фильтры рыбой воняют. Черт бы побрал эту чешую! Только… Далеко ведь добираться будет, Званцев!
– Вот и хорошо, - сказал вулканолог.
– В порядок себя успеешь привести. А пока не отвлекай, нам еще метров двести по осыпи спускаться. Ты кислородные баллоны проверил?
– Можешь не сомневаться, - заверил Дом.
– Даже не булькают -
– Дом отключился.
В эфире стояли хрипы и всхлипывания, словно вздыхала сама уставшая земля.
– Маску надень, - посоветовал Митрошка.
– Много летучих соединений серы. Представляют угрозу для человеческого организма. Разъедают металл. Да уж, местечко - курить не рекомендуется.
– Болтун, - беззлобно сказал Званцев, но маску натянул. Фильтры очистки и обогащенные кислородом струи воздуха сделали свое дело - тело налилось энергией, в мышцах заиграла радостная сила. «Вот так и Митроха себя чувствует, - подумал Званцев, - когда электролит свежий в аккумуляторы добавит!»
Они спустились по склону кальдеры на пологое дно. Званцев снимал показания приборов, Митрошка вел геодезическую съемку площадки - каждый занимался своим делом, робот и человек друг другу не мешали. В одиночку съемку вести дело бесполезное, но только не для робота, у которого верхние манипуляторы вытягиваются почти на полсотни метров. Над кальдерой синело безоблачное небо; обрамленное со всех сторон зубчатыми и неровными краями вулканической чаши, оно выглядело фантастически красиво.
Среди камней местами желтела глина, и на ней зеленели какие-то колючки. Неистребимая жизнь пробиралась и сюда, она не хотела сдавать позиций даже там, где вечным дыханием обжигала почву смерть.
– Митрошка, - сказал Званцев.
– Как ты думаешь, придет время, когда будет одинаково приятно жить и людям, и роботам?
– Только не говори мне за коммунизм, - сразу же отозвался робот.
– Никогда такого не будет. Люди постоянно пытаются переложить свои заботы на чужие горбы. Они бездельничают, а у других спины трещат. Я про тебя, Званцев, ничего не говорю, ты человек правильный, даже на робота иногда своим отношением к работе похож становишься. Но другие, другие! Заставишь кого-нибудь лопатой махать, если за него все прекрасно сделает механизм? Да даже если и копать-то надо будет совсем чуть-чуть, никто из людей за лопату не возьмется, будет землеройную машину ждать! Я вот об ином думаю. Люди, конечно, молодцы, они постоянно что-то новенькое выдумывают. Но вот появятся у вас совершенно новые средства производства, которые станут на порядок больше обеспечивать все ваши потребности. И что вы тогда будете делать? Это пока у вас деньги существуют, но ведь техника однажды разовьется так, что в них всякая нужда отпадет. На кой любому из вас понадобятся деньги, когда энергетическая оснащенность каждого позволит жить без труда, но в полное свое удовольствие? Мыто ладно, нас программа заставляет ишачить на ваше благо. Ну, поворчим иной раз, не без этого. А вы что будете делать? Вас же природная лень задавит! Тут-то вы и кончитесь. Придумывать вам станет незачем, и так у вас все будет, и даже больше. Самим делать ничего не придется, найдется кому за вас любую работу выполнить. И что тогда?
– Нет, ну, воспитание себя покажет, - неуверенно возразил Званцев.
– Любовь к труду прививать надо!
– Да ладно тебе, - отозвался робот, сноровисто собирая инструменты в сумку.
– Воспитание! Посмотрел бы ты на себя, когда вчера с рыбаками сидел: морды у всех синие, движения неверные, и все кажется вам, что вы очень красиво поете, а на самом деле просто орете: «А я еду, а я еду за туманом…» Вот ваше истинное призвание: жрать этиловый спирт и закусывать тем, что роботы приготовят!