Вверх, к синему небу
Шрифт:
Сжимая Харуюки в еще более крепких объятиях, настолько крепких, что у него даже мелькнула мысль: «Насколько же глубоко я погружусь в это стройное тело?» – Черноснежка дрожащим шепотом продолжила:
– Ты действительно сделал все, что мог. Хотя тебе было так больно… А меня в такое время не было рядом с тобой, я ничего не смогла для тебя сделать. Я… никчемный Родитель…
Горячая капля упала на его левую щеку.
Харуюки распахнул глаза. Красивые волосы, покачивающиеся в его поле зрения, слились со светом, идущим из комнаты, и затуманились.
Его руки поднялись сами собой, легли на тонкую талию Черноснежки, и он таким же дрожащим голосом выдавил:
– Прости… прости, что заставил тебя волноваться.
В следующий миг –
– Я волновалась. Я так волновалась. От одной мысли – если тебя не будет, что я буду делать… мне было страшно. Мне было так страшно!
На середине фразы ее голос перешел в крик, плечи задрожали.
У Харуюки в горле стоял ком, он ничего не мог выговорить. И поэтому он отчаянно молился всем сердцем: «Я здесь. Я всегда буду рядом с тобой. Я ни за что не исчезну».
Несколько десятков секунд Черноснежка тоненько всхлипывала, потом наконец сделала глубокий вдох и чуть ослабила объятие.
– …Я должна тебя наградить.
От этих неожиданных слов Харуюки удивленно заморгал.
– Э, награ-?..
– Ты же прекрасно защищался в территориальных сражениях, верно? Я обещала: если ты защитишь Сугинами, я дам тебе любую награду, какую ты попросишь, абсолютно любую.
После того как Черноснежка прошептала в его ухо такое, сознание Харуюки вновь едва не отключилось.
…Однако.
Глупые идеи Прямого соединения через 30-сантиметровый кабель или фото Черноснежки в купальнике мгновенно вылетели у него из головы.
Оставаться так, как вот сейчас.
Чтобы эта девушка была в этом мире рядом с ним. Кроме этого, что еще можно пожелать?
…Я стану намного, намного сильнее, и когда-нибудь я стану рыцарем, который сможет защитить тебя от всех врагов. До тех пор, пожалуйста, будь рядом со мной, присматривай за мной и наставляй меня.
Как только Харуюки этого пожелал, его губы произнесли почти что сами собой:
– …Тогда, пожалуйста, оставайся со мной.
В груди у него кипели эмоции, и Харуюки хрипло произнес:
– Пожалуйста, всегда, всегда будь рядом со мной. Это… единственное, чего я хочу.
Даже когда ты закончишь школу. Как семпай. Как командир легиона. И как Родитель.
Эти слова Харуюки добавил мысленно – и хотел было произнести вслух, но.
Черноснежка, продолжавшая держать, но не сжимать голову Харуюки, вдруг резко застыла.
Внезапно разомкнув объятие, она засеменила прочь спиной вперед, через пару метров врезалась в диван и упала на него. Несмотря на то, что все ее лицо было в слезах, она расширила глаза, будто начисто забыв про это; ее рот то раскрывался, то закрывался.
Потом она резко залилась краской снизу вверх, от шеи до лба. Откуда-то изнутри нее вырвался пронзительный голос:
– Ч-ч-ч-что… ч-ч-ч-что ты сказал!!!
– Ээ? Эммм, э?.. Я, я просто, ммм, да ничего такого.
Не въезжая в ситуацию, Харуюки тоже захлопал губами. Прошли полновесные десять секунд, и наконец лицо Черноснежки начало сверху вниз возвращать себе привычную белизну. Испустив невероятно долгий вздох, она замотала головой.
– …Понятно, – вдруг пробормотала она.
Потом встала, подошла к Харуюки и положила правую руку ему на голову.
– Обещаю. Я буду рядом с тобой. Всегда. Вечно.
Так Черноснежка сказала, встрепав ему волосы и улыбнувшись самой первосортной из своих улыбок.
Глава 12
– Арита, ударь меня!!! Пожалуйста, ударь меня!!!
Эти слова повторялись снова и снова, и все это время стриженая голова маячила прямо перед Харуюки.
Голос принадлежал Исио из баскетбольной секции. Именно Исио несколько дней назад вызвал Харуюки на крышу и ударил его.
– Н-не, все нормально уже. Раз ты понял.
Харуюки тоже повторял одну и ту же фразу, отчаянно глядя по сторонам в поисках путей бегства.
Однако стояли они перед кафедрой в кабинете класса 2С, сейчас был понедельничный утренний классный час, справа от Харуюки находилось четыре десятка учеников, и слинять было никак невозможно. Более того, напротив Исио стоял классрук Сугено с покорным лицом и сложенными на груди руками. Положение было безвыходное.
Исио придвинул лицо еще ближе и отчаянно затараторил, выгнув брови домиком[24]:
– Нет, пока ты меня не ударишь, я не хочу!!! Доказательств никаких не было, но я взял и решил, что это ты сунул ту камеру… и хуже, я тебя ударил… По правде, меня бы за это даже наказать могли! Но ты ничего учителям не сказал. И теперь я просто не могу себя простить!!!
…Тогда и бей себя сам!
Мысленно вопя, Харуюки в поисках руки помощи кинул взгляд на Тиюри, потом на Такуму. Но они оба лишь улыбались во весь рот. Они искренне наслаждались происходящим.
…Столь резкий поворот в истории с «попыткой подглядывания», начавшейся с того, что на прошлой неделе в раздевалке женской душевой была обнаружена портативная видеокамера, произошел благодаря способностям Черноснежки.
Ее план, который она осуществила с таким искусством, что прямо напрашивалось прозвище «сетевая ведьма», был столь же прост, сколь и эффективен. Черноснежка нашла в школьном списке потерянного имущества видеокамеру и заменила указанную там информацию о производителе, модели и серийном номере на данные камеры, найденной в душевой.
Харуюки, естественно, спросил: а ничего, что она так делает? Но Черноснежка ответила просто: «Эта камера изначально никакого отношения к тебе не имела, а теперь тем более не имеет».