Вверх тормашками в наоборот-2
Шрифт:
Инда знала: они опоздали. Поняла, когда мчались по пустынным улочкам. На каком-то из поворотов мелькнула перед глазами тень – и пустота. Сказать об этом не решилась: мохнатки уже почуяли инородность, а люди увидели сияние – робкое, как утренняя дымка, рассеянное, как клочковатый туман.
Гнали молча – боялись говорить, чтобы не нарушать зыбкую тишину, и так искалеченную топотом копыт. Незадолго до цели Небесная не выдержала:
– Быстрее! – крикнула и пришпорила лошадку.
Наверное, тоже почувствовала. Инда безнадежно отстала: бедный осло тяжело поводил боками, фыркал, но не останавливался,
Они ещё двигались по инерции, замедленно, как увязшие в сиропе мошки, но уже ничего не могли сделать: в лица им насмешливо светился траурный месяц золотой улыбки.
– Вот зараза! – в отчаяни пнула ногой отметину Дара. – Опоздали!
И никаких больше следов. Бесполезно. Но ещё какое-то время кружили, пытаясь найти хоть маленькую зацепочку, от которой можно оттолкнуться. Одна Инда стояла без движений.
– Пора возвращаться, – сказала тускло и нежно погладила усталую морду Ушана. Никто не возмутился. Назад двигались медленно и молча. Рассматривали спящие дома и дышали морозным воздухом.
Оставшиеся на рыночной площади спрашивать ни о чём не стали – без слов было понятно: вернулись ни с чем. Дара о чём-то шепталась с Айбином, а потом они исчезли на время: наверное, девчонка кормила кровочмака. Укутаться в одеяло и спать, желательно без снов. Но вначале позаботиться о стареньком осло.
– Отдохни, я сам, – неожиданно из темноты выступил Раграсс и мягко отобрал поводья. Инда возражать не стала: слишком тяжёлой показалась гонка, хотя ничего не произошло, так, прогулялись на ночь глядя. Никто из охотников не обсуждал неудачу.
Инда, укутавшись, отогревалась у костра и уже задремала, когда вернулась Дара.
– Ты должна помочь, – теребила она Алесту, но та только руками виновато развела:
– Ты же знаешь: я не могу выдавать пророчества подряд.
– Я тупица, – била себя по коленке девчонка и сердилась: – Почему не спросила, где произойдёт следующее нападение? Нет, думала, что самая умная. Кто же знал, что тварь явится именно сегодня! Мы опоздали, а это значит, что она утянула очередную жертву с собой. Ушла – как сквозь землю провалилась!
– Скорее в воздухе растворилась, – поправил её Геллан. – хватит кричать, Дара. Уже не изменить.
Девчонка смотрит на него сердито, но не возражает. Присаживается у костра и бормочет что-то под нос. До Инды долетают только обрывки:
– Как же оно там было?.. Небо напополам… Что ещё? Что ещё-то? Алеста! – кричит громко. Инда вздрагивает. – А тебе там попутно ничего не привиделось? Ну, какие-то наводки, образы?
Дева-прорицательница отрицательно мотает головой:
– Ничего такого в этот раз. Только золотая отметина.
– Мы и сами её видели, – бурчит Дара. – А пророчество ещё раз повторишь?
Алеста смотрит пристально, сжимает красивые губы.
– Прорицатели не повторяют своих слов. Иначе они перестают действовать, – это Росса подаёт голос.
– Там что-то было, было! Какое-то направление – я помню!
Небесная в
– Не шагнуть налево, не оступиться,
Не свернуть, не вырваться, не очнуться.
Будет ночь бесконечно длиться,
Если хочешь верить и обмануться.
У костра становится тихо, только поленья потрескивают. Девчонка звучно щёлкает пальцами.
– Точняк! Вот оно, то самое! Ай да Инда, ай да молодец!
Ей становится душно от глаз, что смотрят на неё, хочется спрятаться, стать незаметной.
– Не свернуть налево! – выкрикивает Небесная. – Это значит, что тварь появится справа от отметины в следующий раз!
Понимающие, но сомневающиеся взгляды.
– Другого выхода у нас нет, – подаёт голос Геллан.
– Ну почему же? – искрится насмешкой кровочмак. – У нас всегда есть последний шанс – самая последняя отметина, если не угадаем очерёдность.
– Думаю, до этого не дойдёт, – хмурит брови Ренн. – всем спать, – неожиданно командует маг. И никто не возражает, разбредаются молча. Только Инда не шевелится. Не хочется уходить от костра. Рядом неожиданно появляется горячее плечо Раграсса. Говорили, у мохнаток тела горячее, чем у людей. Теперь и она это знает. Он молчит. Она тоже. Просто склоняет голову на его плечо, затаивая дыхание. Но Раграсс не отталкивает её, и Инда облегчённо переводит дух. Глаза закрываются сами по себе. Как хорошо, оказывается, когда рядом кто-то надёжный и можно ничего не бояться.
Дара
Мы сидели в засаде уже третью ночь. Торчали до рассвета над золотым лучом, а потом возвращались на рыночную площадь – молчаливые, уставшие, измочаленные. Ели, не ощущая вкуса еды, и валились спать. Геллан пытался ворчать и давить, чтобы мы с Милой перестали за ними таскаться, но я только молча крутила фиги в карманах и не велась на его бурчание.
Три долбанных дня мы замирали, ожидая, что появится новая жертва – там, где мы её не караулили, но ничего не случалось. Все эти дни я кормила Айболита, как на убой: Пайэль и Сильвэй исправно носили крыс, кур и прочую мелкую живность. Я не задавалась вопросами, где они добывали домашних животных – мне было всё равно. Я только знала: кровочмаку нужны силы.
Коты и финист неизменно таскались с нами на вылазки. Сильвэй – понятно. Он там, где Геллан, но Пайэль – этот жирный избалованный Алестой котяра – вот где парадокс. Но я и этому не удивлялась. Внутри всё притупилось, горело только одно желание – поймать золотую тварь.
Сразу же после неудачи опять явились стражники. Геллан и Сандр ездили в замок к властительнице – сами, без меня. Видимо, старая ведьма брызгала слюной. Оба стакера молчали о втором визите, но всё понятно и без слов.
И вот мы снова сидим, ждём с моря погоды. Девять мрачных идиотов, два кота и финист. Холодно так, что трудно не клацать зубами. Мила похожа на мешок – мы укутали её одеялами и, может, только ей сносно, животным да мохнаткам – этих, кажись, вообще морозы не тревожат. Впрочем, Пайэль постоянно сидит у меня под плащом. Греет или греется – не понять, но с ним уютнее, что ли.