Вверх тормашками в наоборот-3
Шрифт:
А пока они борются, он займётся смуглым красавчиком. Он уже знает, чего ожидать, готов и спокоен, насколько это возможно. Но его тело реагирует по-другому. Впадает в оцепенение. Проваливается в небытие. Почти пересекает грань.
Слишком много чёрного внутри. И кровь такая же у него – словно испорченная. И она не поддаётся на драконову кровь – поглощает её и не очищается.
Айбин смотрит в глаза Нулаю. Тот понимает всё без слов.
– Попробуем ещё? – спрашивает устало.
– Попробуем, – кивает маг.
Леванна Джи гладит пальцами запястье Леррана. В глазах её – непролитые слёзы. Она
Они сделали это раз и ещё раз. Уставшие. Обессиленные. Истерзанные. Маленькая Мила пришла в себя, а Лерран уходил всё дальше. Туда, где светился призрачным светом Небесный Тракт.
Никто не понял, как это случилось. А только слабая беспомощная Мила обхватила руку Леррана тонкими пальчиками. Сжала их так сильно, как только смогла.
В глазах её полыхнуло золотом. А тело Леррана подбросило вверх. Тёмная пена пошла изо рта. На миг подумалось: это конец. На самом деле, это было начало. Возвращение.
– Что ты творишь, девочка, – недовольно пробормотал Айбин и провёл ладонью над её лицом. Но Мила, хоть и беспомощная, светилась. Без сомнений: в ней не осталось ни болезни, ни проклятия.
– Спасаю его, – прошептала, сжимая пальцы ещё крепче. – Он делал это для меня. А теперь моя очередь.
Тонкая рука ходит ходуном от напряжения. Айбин прикидывает, как бы отцепить её от Леррана. Уже нет необходимости делиться силой.
– Оставь её в покое, Айб, – просит Нулай, – она моя дочь, и ей уже ничего не грозит.
Айбингумилергерз, первородный кровочмак по отцу, замирает, прислушиваясь к дыханию людей, что находятся в комнате. Айб… он должен это пропустить мимо ушей? Глотнуть панибратство? После Черрона Дирайи принять новый союз?
– Дочь?.. – переспрашивает так, словно у него и впрямь нелады со слухом.
– Дочь, – говорит так сурово и твёрдо, что будь Айбин человеком, – мурашки по коже бы побежали табуном.
– Леррана ты тоже усыновишь? – косится он на красавчика, что начинает приходить в себя. Дышит, как животное, мокрый от слабости и бледный, как умертвие.
– Если захочет. В нём теперь – моя кровь.
– Хм, хм, – нагло кривит Айбин губы. – Моя тоже. Может, поделим детишек?
– Эй, эй, расходились, – выпихивает их из комнаты Дара. – Идите-ка вон, а? Там разберётесь, кто кому что должен. Дайте им отдохнуть.
– Безобразие. Никакой благодарности, – по инерции бухтит кровочмак, но в измученных его глазах – улыбка.
Небесная девчонка бесцеремонно выталкивает их за дверь – его и Нулая. А затем, переведя дух, сверкает глазами.
– Спасибо, – слёзы таки прорываются наружу и текут ручьями. Она порывисто обнимает вначале Нулая, а затем виснет на Айбине, целуя его в обе радужные щёки. – Ты самый лучший, знай об этом! Как хорошо, что однажды мы столкнулись с тобой на зеосских дорогах!
Глава 55
Дара
На Леррана и Милу ходили толпами смотреть, как в музей. Все. И наши, и незнакомые маги. Их тут много оказалось на самом деле. И взрослых, и не очень. Сплошные мальчишки. А ещё здесь оказались и женщины. Мало, правда, но они были.
– Островитянки. Приплывают к нам нередко. Приводят продукты, трудятся на грядках. Забавляются
В общем, суматоха стояла знатная. Остров Магов гудел, как растревоженный улей. Историю исцеления Милы и Леррана передавали из уст в уста, Айбин стал чуть ли не национальным героем.
А ещё все видели: они с Нулаем спелись. Будто срослись. Что-то такое новое рождалось здесь, в обители сурового аскетизма. Женщины, мужчины, дети, люди и нелюди смешались, переплелись нитями – и получился огромный такой клубок. Хороший и добрый.
В общей суматохе почти незаметно прошло ещё одно маленькое, но очень важное событие: Нулай вырвал из когтей птицы душу Тиная-человека. Он пришёл в себя. Начал разговаривать. На них с Пиррией было больно смотреть – так они сияли. Прям до безобразия.
Я не переставала восхищаться этим человеком – настоящим магом и человеком. Честный и справедливый. Умный и вездесущий. Его любили все. Про себя я называла Нулая скромно и просто – герой. Потому что это была его суть, как ни крути.
И, кажется, Геллан тоже оттаял, но пока никак не показывал своих настоящих чувств. Но я всё чаще слышала тёплое «отец», чем нейтральное «Нулай», и тихо радовалась, боясь расспросами нарушить хрупкое равновесие непростых отношений между отцом и сыном.
Ну, и, конечно же, пока все братались и выясняли, кто кому родственник, я сбежала. К скалам из драгоценных камней. Думаете, я забыла? А вот нетушки. Можно сказать, я только об этом и думала, когда самое страшное осталось позади.
Она ждала меня. Высовывала любопытную узкую дракоящерскую морду из-за скал. Ничего в Риарре не было ни злого, ни грозного. Застенчивая молодая девушка – вот так она мне виделась. Ласковая к тому же. Стоило мне протянуть руку, как она тут же с готовностью потёрлась башкой, как большая кошка. Ярко-зелёная с легким золотым отливом. Чешуя так и горела на солнце.
– У меня есть друг, – заявила я чуть ли не с первых же слов. – Отличный замечательный парень. Такой же одинокий, как и ты. Не знаю, как, но я бы забрала тебя с собой. К нему. Вы бы точно подружились. Его зовут Дирмарр. И он тоже дракоящер.
Риарра жмурит загадочно глаза. И чудится мне – улыбается. Урчит, но ничего не говорит. Молчаливая почему-то именно сегодня.
– У дракоящеров есть своя особая миссия, – я прям подскакиваю от неожиданности. Нулай. Удрала, называется. А сзади – Геллан. Возволнованный и чересчур серьёзный. Кому-то сейчас достанется на орехи. И это точно будет не Риарра.
– Да?.. – лихорадочно пытаюсь что-нибудь придумать на ходу, а потом машу рукой: безнадежное дело, меня уже вычислили и прочитали. Конечно, я кое-чему научилась, но прятать мысли не очень-то и стремлюсь. Не моё это как-то. – И в чём же их великая миссия? Пугать народ и плеваться камнями?