Выбор альтернатора
Шрифт:
В общем, он счастливым голосом перечислял мои физические недостатки, а я пытался воспроизвести хоть какое-то ругательство. Перри старательно уходил из панорамы моего обзора, с интересом наблюдая за экзекуцией. Длилась она еще часа полтора.
Наконец Уэлч с довольным видом убрал нож, вытер мокрой тряпкой с моего лица кровь и наложил на израненный нос жутко жгучую мазь. Потом освободил мою голову от широких ремней, не дававших ей шелохнуться, и вытащил кляп.
— Перри, — сразу зашипел я, — ты — грязный двулич…
— Замри! — неожиданно завопил
— Я об этом не просил! — не разжимая зубов, буркнул я.
Уэлч обмотал мое лицо бинтами и принялся отвязывать меня. О, как я ждал этой минуты! Однако Перри подло предупредил мои планы:
— Погоди, Уэлч, — попросил он. — Может, его так оттащить? А развяжем через три дня? Пусть немного остынет.
Мне вовсе не улыбалось быть связанным три дня! О чем я и сообщил извергам, не стесняясь в выражениях.
— Фенрир, если будешь резко двигаться, то рискуешь остаться вообще без носа! — предупредил Уэлч. — Я нисколько не шучу.
Это подействовало, и я торжественно поклялся вести себя спокойно.
— Сколько мне мучиться? — поинтересовался я.
— Ровно три дня — и ни часом меньше!
— Вы серьезно?
— Абсолютно! — непререкаемо заявил Уэлч.
Мы отправились домой. Поскольку на улице стояла глубокая ночь, а идти было порядочно, нас сопровождало не менее пятнадцати человек. Я был готов провалиться сквозь землю и нещадно материл Перри, которого ситуация явно забавляла.
Вот так я и Оказался замурованным в четырех стенах на три дня!
Время тянулось томительно медленно. Из своей комнаты я не выходил, поскольку знал, что в квартире устроили бивуак едва ли не все наши сослуживцы. Я ходил из угла в угол и медленно сходил с ума.
Но пробил долгожданный час освобождения! Я больше не мог ждать и взялся за узелок бинта. Дверь бесцеремонно распахнулась, и в комнату ввалился Перри с прочими стражами.
— Пошли вон, негодяи! — зарычал я.
— Не тяни, Фенрир! — весело проорал кто-то. — Мы должны ЭТО увидеть!
— Черт с вами! — согласился я, сгорая от нетерпения.
Осторожно смотал повязку, осточертевшую за три дня. Едва последняя лента скользнула на пол, в комнате воцарилась гробовая тишина.
— Ну что?! — замер я.
— Ну и урод! — восхищенно прошептал кто-то.
Холодный пот прошиб меня. Стало трудно дышать. Я почувствовал себя на грани обморока.
— Ты бы хоть в зеркало посмотрел, — гробовым голосом напомнил Перри.
Я бросился к висевшему на стене оловянному зеркалу, про которое напрочь забыл. Стерев ладонью скопившуюся на нем пыль, не веря глазам своим, уставился на собственный изящный, любимый, знакомый с детства нос, возвращенный в прежнее состояние. Маленький шрам сбоку — это, конечно, мелочь!
Только теперь я почувствовал, как вымотался за три дня, проведенных в томительном ожидании.
— Пошли вон! — скомандовал я. — Если не улягусь спать прямо сейчас, то парой трупов не обойдется!
В квартире мигом воцарилась идеальная тишина. По-моему, я заснул еще до того, как добрался до кровати.
Проснулся далеко после полудня. Подскочил к зеркалу, обливаясь холодным потом от мысли, что то был просто сон. Нос выглядел безукоризненно! Полюбовавшись им минут пять, решил отправиться на службу, хотя не очонь-то хотелось.
По лестнице спускался неспешно, внимательно читая надписи на стенах. Как и предполагал, на мой счет появилось около сотни новых, особенно пошлых, зато в подъезде не было ни души, чего Перри не мог добиться годами!
На улице, такой же грязной и вонючей, большинство прохожих с недоверием косились на меня, а я упивался хорошим настроением, которого давно не испытывал. Внезапно на землю передо мной изящно опустился металлический прут, отскочил от камня и больно шарахнул по ноге.
Резко задрав голову, заметил торчавшую из окна голову, быстро нырнувшую обратно. Вычислив этаж, выругался и бросился в подъезд, намереваясь покончить с неведомым нахалом. Пробежав семнадцать пролетов, вытащил меч и выбил предполагаемую дверь.
В предбаннике, довольно улыбаясь, стоял Перри.
— Уже час в окне торчу, жду, когда ты появишься! — отрапортовал он.
— А если бы попал в меня этой железякой? — спокойно спросил я.
— Тогда бы ты здесь не стоял, — пожал он плечами. — Лучше пройди, посмотри.
Перри освободил дорогу, я прошел и посмотрел. Ничего необычного — стены в крови, на полу три трупа. Впрочем, нет: один из валявшихся оказался живым и почти невредимым.
— Ну и чего? — поинтересовался я. — Кто такие?
— Никто, — пожал он, плечами, — мелкая шушера. Но послушай, что поет этот.
Перри подошел к живому и пнул его носком по ребрам.
— Говори, — приказал он.
— Я уже все рассказал! — захныкал хлипкий парнишка лет семнадцати.
— Еще раз расскажи.
Парень сел и, размазывая сопли по щекам, сообщил:
— Оборотни, сэр… Они появились из центра… Мы брали шикарный дом. Билл-Боб полез к сейфу, сэр. А там была защитная магия, и мы убежали. Когда отсиживались за мусоркой, увидели, как в дом вошли восемь навороченных рыжьем тузов, а вышли восемь голых и, — он дернулся от страха, — таких страшных оборотней, что Билл-Боб сорвался с места, сэр! Они догнали его, и… и они его, сэр, рвали клыками с мою руку, сэр!
Не выдержав, он забился в истерике.
— Ты помнишь этот дом? — спросил его Перри, дождавшись, когда он успокоился.
— Нет, сэр, нет! — отчаянно замотал парень головой. — Клянусь, я не помню, сэр, правда!
— Ладно, верю, — согласился Перри и посмотрел на меня: — Что будем с ним делать?
Я неторопливо вытащил меч и нудно произнес:
— Перри, вот уже три дня я никого не убивал… Не тащить же его во дворец? Прирежу — и дело с концом!
Помахивая мечом, шагнул к парню. Бедолага не выдержал и потерял сознание.