Выбор Геродота
Шрифт:
Возле украшенной цветами колесницы Гелиоса аэды до заката читали лирические стихи. Горожане устраивали пляски на надутых воздухом мехах, состязались в конкурсе на самый долгий поцелуй, по очереди играли на лире и авлосе.
А в полночь происходила лампадодромия. Безбородые эфебы со всех ног мчались с факелом в руке вдоль южной стены к Фалерону. Там их встречали матери и невесты. Начиналась ночная гулянка, которая, как правило, заканчивалась массовой дракой с участием портовой черни.
Порнаи
Выманить Теофраста в диктерион, чтобы отметить праздник, не составило труда. Эвпатрид получил в наследство от отца право откупа нескольких штолен на Лав-рийских рудниках, поэтому имел косвенное отношение к Гефестиям.
Кимон снял на всю ночь Фракийский зал. Чтобы выполнить его просьбу, Филомеле пришлось отказать главе гильдии ткачей. Гетера все еще чувствовала хватку стальных пальцев на своей шее, так что просить дважды стратегу не пришлось.
Когда Теофраст вошел в зал, там уже царило веселье.
Эвпатриды расположились на ковре среди подушек. Все трое были голыми, не считая висящей на шее гирлянды из цинний и бархатцев. Возле жаровни мальчик в набедренной повязке старательно выдувал трель из авлоса.
Еловые ветки на стенах и в расставленных на полу высоких вазах символизировали густой лес. Среди бутафорских деревьев на четвереньках кралась волчица.
Шкура доходила порнае лишь до бедер, открывая длинные ноги. В вырезе свисали полные розовые груди. Напуганные лани расползались от нее в стороны.
Порнаи притворно кричали от страха, принимая завлекающие позы, хватали эвпатридов за коленки. Те довольно хохотали, в ответ щипали девушек за запястье или голую ягодицу.
Кимон пригласил Теофраста возлечь рядом с собой. От запаха жареных каштанов гость поморщился — так должно пахнуть в кварталах ремесленников, а не на аристократической вечеринке.
Евнух поставил перед ним блюдо с миндалем и золотистыми сливами. Заметив, что от виноградных гроздьев уже мало что осталось, принес лекану, на которой арбуз похотливо распахнул свое сочное красное нутро.
Осушив канфар, откупщик наконец расслабился и скинул хитон. Одна из ланей тут же принялась массировать ему икры. Две других ластились к Мегаклу и Несиоту. Кимон тискал волчицу, которая терлась о его бедро головой, скалилась, призывно рычала.
Вскоре к звукам авлоса добавились стоны, вздохи и страстный лепет…
Когда эвпатриды блаженно откинулись на подушки, в зал вошла Филомела. В хитоне из полупрозрачного аморгского льна она была обворожительна. Тонкий поясок под грудью подчеркивал очевидное.
Окинув ристалище любви опытным взглядом, гетера оценила степень
Тогда она захлопала в ладоши: "Мыться! Мыться!" Подчиняясь приказу хозяйки, волчица и лани упорхнули. Мальчик с авлосом тоже исчез. Филомела опустилась на ковер. Казалось, нагота первого человека Афин ее не смущает.
— Во что играем? — спросила она беспечно.
— Коттаб? — предложил Теофраст.
Мегакл с Несиотом промолчали.
— У меня есть предложение получше, — заявил Кимон. — Загадки.
Откупщик пьяно осклабился:
— Годится.
— Какое наказание? — спросил торговец рыбой.
— Выпить канфар соленого вина, — быстро сказала гетера и извлекла из-под подушки заготовленный мешочек.
Нужно, чтобы Теофраст хоть раз проиграл. Кимон выставил такое требование, пригрозив расправой, если она не поможет. Филомела очень хорошо помнила унижение и страх, через которые ей пришлось пройти в саду Лаомедонта.
— Ты первый, — сказал Мегакл, обращаясь к Несиоту. — Я угадываю.
Торговец рыбой притворно почесал голову.
Потом изрек заготовленную загадку:
— Мой отец сверкает, а я черен. У меня нет крыльев, но я могу взмыть в небо. Я появляюсь — и тут же исчезаю. Кто я?
Виноторговец сделал вид, что задумался.
Наконец выпалил:
— Дым.
Несиот смущенно крякнул. Ему пришлось подставить свой канфар. Размешав соль пальцем, он выпил вино под одобрительные реплики компании.
— А ну-ка. — Откупщик ткнул пальцем в Мегакла. Ему хотелось проучить виноторговца. Пусть не думает, что он здесь самый умный. — Теперь я загадаю.
Теофраст прочистил горло:
— Мы с тобой смотрим друг на друга. Ты меня видишь, а я тебя — нет. Когда ты говоришь, я повторяю, но ты меня не слышишь. Кто я?
Виноторговец наморщил лоб. В голову ничего не приходило. После жарких ласк порнаи думать вообще ни о чем не хотелось.
— Эээ… — Он шарил взглядом по потолку.
Похоже, эта загадка ему не по зубам. Неужели придется менять план? Убедившись, что Теофраст не смотрит в ее сторону, Филомела достала бронзовое зеркальце.
— Отражение! — довольно выпалил Мегакл.
Пока Кимон наливал откупщику вино, гетера снова сунула руку под подушку. Щепоть соли она взяла уже из другого мешочка, точно такого же, как и первый, — окрашенного шафраном, но стянутого тесьмой другого цвета.
Сделав глоток, Теофраст поморщился, затем поставил канфар на ковер.
— Нет! — запротестовал Мегакл. — Давай до дна. Уговор есть уговор.
— Не тебе меня учить уговорам! — Лицо откупщика налилось кровью. Он явно искал ссоры: — Указывай своим рабам на складе.