Выбор Геродота
Шрифт:
Херил пожал плечами.
Геродот горячо заявил:
— Интересно ведь! Или вот… Ты знаешь, кто выкопал на Самосе ров вокруг крепостной стены?
— Кто именно — не помню, но это было в правление Поликрата, сына Эака.
— Верно… — подтвердил Геродот. — Выкопали военнопленные лесбосцы после поражения под Милетом. А про перстень Поликрата знаешь?
Херил снова помотал головой.
Геродот продолжил:
— Царь Египта Амасис посоветовал Поликрату избавиться от чего-то дорогого, чтобы благодаря этой потере он начал лучше ценить другие блага. Тогда Поликрат выбросил в море свой любимый перстень со смарагдом. И что ты
— Откуда ты это знаешь? — В голосе Херила звучало уважение.
— Паниасид рассказал. Он прочитал эту историю в библиотеке Лигдамида. Там много было про Самос…
Подняв с земли камешек, Геродот бросил его перед собой. Тот с шорохом покатился по склону, собирая щепки и щебень. Галикарнасец проследил за ним взглядом, любуясь на маленький камнепад.
— Расскажи еще, — попросил Херил.
— Тебе известно, как Дарий завоевал Самос? — поинтересовался Геродот.
— В общих чертах, — честно признался Херил. — Хотелось бы услышать подробности.
— Ладно… Однажды Дарий, еще когда был телохранителем Камбиса, прогуливался по рынку в Мемфисе. Вдруг смотрит — идет человек в красивой пурпурной одежде. Он завел с ним разговор и выяснил, что это эллин по имени Силосонт. К тому же брат Поликрата. Дарий начал упрашивать его продать ему свой гиматий. А Силосонт и говорит: "Продавать не хочу. Но тебе подарю". И подарил… Когда Дарий стал царем, Силосонт явился в Сусы. Добившись свидания с Дарием, он стал требовать, чтобы в награду за сделанный когда-то подарок тот завоевал для него Самос… Хотя надо отдать саммеоту должное — он попросил царя не разрушать город и не убивать горожан. На острове тогда правил Меандрий — бывший слуга Поликрата. Дарий послал к Самосу своего сатрапа Отана с войском. А у Меандрия был брат Харилай. Этот безумец приказал наемникам напасть на персов, хотя захватчиков было намного больше. Отан пришел в ярость. Забыв о приказе Дария, он предал Самос огню и мечу.
— Ты отличный рассказчик, — восхищенно проговорил Херил. — Тебе точно надо стать историком.
— Может, и стану, — согласился Геродот. — Только для этого надо много путешествовать. Беседовать с разными людьми… Кимон обещал Паниасиду, что поможет мне с деньгами. Но дядя не выполнил его приказ. Так что не знаю… Теперь, когда семья вынуждена скрываться, вряд ли у нас будут средства на мои путешествия.
Вздохнув, Геродот посмотрел на море. Внизу темным пятном маячил корабль. Пиратский керкур плыл к Самосу. Синий глаз на парусе буравил багровый закат.
Батт сидел на палубе за форштевнем, скрестив ноги. Гиппокамп на его плече печально склонил голову — он мечтал вернуться в родную стихию. Вспоминая погибших подельников, синекожий плотно сжимал челюсти.
Гринн сказал, что расквитаться с Паниасидом — его личное дело. Но Гринна убил саммеот. Ловко, неожиданно, как настоящий профессионал. Так ведь и он, Батт, профессионал. Теперь это и его личное дело.
"Щенки… Не понимаете, с кем связались".
Батт был уверен: ни саммеоту, ни галикарнасцу
А потом…
Эпилог
466 г. до н. э.
Дорида
Ликс два года дожидался подходящего момента.
Он и Евтерпа скрывались в Минде — ближайшем к Галикарнасу городе в Дориде. Каждый день Ликс спускался на Латмосскую дорогу, чтобы расспросить проезжавших купцов о том, что происходит в Галикарнасе.
Зарабатывал тем, что умел лучше всего — петушиными боями. Пары оболов в день обоим хватало на пропитание. Жизнь казалась сносной. Если бы еще Евтерпу не мучили боли в ноге.
Лигдамид, напуганный двойным покушением, не выходил из дома. Наемники проверяли каждый пифос с зерном или рыбой и каждую корзину с овощами, которые привозили крестьяне. Проникнуть в его личные покои чужаку не представлялось возможным.
Но Ликс продолжал по утрам седлать коня в надежде на случай. И судьба такой случай ему предоставила: Лигдамида вызвали в Сарды. Об этом он узнал от коневода из Дидимы, который гнал в Галикарнас табун лошадей.
Попрощавшись с Евтерпой, Ликс отправился в сторону Милета. На подходе к Киндии снял комнату в придорожном пандокеоне. И стал ждать. Просто сидел на разбитой амфоре у обочины, глядя на дорогу.
Перед ним стояла корзина с виноградом, купленным у гиеродулов храма Артемиды Киндиады. Киндийский виноград считался лучшим в Дориде. Ликс специально держал корзину на солнце, чтобы грозди слегка подвялились.
Наконец, на пятый день вдали показалось облако пыли. Мимо с поднятыми копьями проскакал эскорт из наемников. Когда бига эсимнета поравнялась с Ликсом, завеса раздвинулась. Лигдамид поинтересовался у продавца, откуда виноград и сколько стоит.
Мститель назвал заведомо высокую цену. Лигдамид недовольным тоном спросил, почему так дорого, тогда Ликс спокойно ответил, что урожай был собран на холме, где стоит святилище. Всем известно: над ним никогда не проливаются дожди, а значит, виноград там вызревает особенно сладким.
— Да знаю я, — раздраженно заявил эсимнет. — Неси сюда гроздь, попробую. Если понравится, возьму все.
Ликс не спеша поднялся. Поплелся с корзиной к повозке, стараясь сохранять на лице выражение скучающего безразличия. Успел заметить, что до ближайшего всадника не меньше десяти локтей.
Наемника от жары разморило. Смотрит недовольно — и так ехать тяжело, а тут еще этот деревенщина со своим виноградом. Скорее бы добраться хотя бы до Баргилий.
Поставив корзину на землю, Ликс быстро вынул из нее кинжал. Руку держал так, чтобы край гиматия закрывал лезвие. Теперь уже открыто посмотрел Лигдамиду в лицо.
На мгновение его взгляд стал беспощадным. Эсимнет отпрянул, но недостаточно быстро. Миг — и острие вошло ему под кадык. Мститель вложил в удар всю свою ненависть.
Из шеи забила кровь. Лигдамид упал на подушки. Лике даже не стал вытаскивать лезвие, понимая, что, если его догонят, от кинжала пользы не будет.
Теперь надо просто развернуться и бежать. Мститель рванул с дороги. Продираясь сквозь заросли репейника, он слышал, как сзади кричат наемники. Ликс карабкался по склону.
В голове билось: "Уйти! Уйти!"