Выбор рыцаря

Лейтем Джулия

Адалия придвинулась к ней поближе:

– Какой план?

– Я собираюсь направить послание королю и рассказать ему, что вознамерился предпринять его кузен.

Взгляд кухарки выразил явное сомнение.

– Но лорд Баннастер будет в Лондоне раньше, чем придет ваше послание.

– Но не думаешь же ты, что Баннастер скажет королю о том, что он держит леди в заключении?

– Я уверена, что Баннастер представит дело так, будто он вас защищает.

– Но мы-то знаем, что он защищает лишь свои собственные интересы. Я могу

сказать королю, что мой нареченный уже едет сюда…

– Но мы этого не знаем.

– Это должно быть правдой, – упрямо сказала Элизабет.

– А если король решит, что вы причиняете слишком много хлопот? Может, ему гораздо легче отдать вас своему кузену.

– Но он должен выслушать мою точку зрения, – шепотом возразила Элизабет, сжимая кулаки. – И кто, если не я, расскажет ему об этом? Я должна рискнуть. Ведь сейчас я просто сижу и жду у моря погоды.

– Но кто отвезет это послание?

– Это будет опасное путешествие для одного человека. Да я и не хотела бы снимать кого-нибудь с фермы или посылать с поручением слишком заметного человека, чье отсутствие Милберн может заметить.

– А как насчет сына мельника, Гарольда? Кстати, он уже однажды бывал в Лондоне.

– Чудесно! Я напишу послание утром, когда окажусь и башне, запечатаю его воском и скреплю печатью с изображением гербового щита отца.

– Но кольцо находится в солнечной комнате вашего отца, – предостерегла Адалия, – которую Милберн использует как комнату управляющего.

– Я прослежу за этой комнатой и дождусь, когда он выйдет из нее. Мне понадобится совсем немного времени.

– Если вы твердо решили поступить таким образом, я сообщу Гарольду, что мне требуется доставить зерно с мельницы.

– Я дам тебе знать, когда он мне понадобится. Возле двери послышались крики и внезапный смех.

Обе женщины подняли головы и увидели маленького мальчика, который весело бежал к ним. За мальчиком гналась посудомойка.

– Мама! – Мальчик бросился к Адалии.

Адалия вскочила:

– Святая Мария, я говорила этой девчонке, чтобы она не пускала его в зал!

Элизабет попробовала затаиться, но было поздно – Джозеф уже ее заметил. Ему было всего четыре года, и он не понимал, что ему не следовало называть ее по имени, как он делал это всегда, когда хотел оказаться в ее объятиях.

Мальчик громко крикнул:

– Леди…

– Ее здесь нет, Джозеф, – перебила Адалия, схватив сына и принимаясь его щекотать.

Мальчик засмеялся, извиваясь в ее руках. Ему удалось вырваться, но Адалия снова поймала его. Это была их обычная забава. Элизабет с нежностью наблюдала за малышом; сердце ее учащенно колотилось, когда Адалия уводила сына на кухню.

Элизабет решилась окинуть взглядом большой зал. Солдаты по-прежнему были поглощены играми, а слуги уже отправились к своим спальным местам.

Но сэр Джон бодрствовал и наблюдал за ней. Что он успел увидеть или услышать? Элизабет понимала, что должна отвернуться или прикинуться безразличной. Однако это ей не удавалось. В ясных голубых глазах Джона она читала сочувствие и интерес. Она не могла проигнорировать его и сделать вид, что ничего не происходит. Элизабет поднялась, пересекла зал и остановилась возле Джона.

– Сэр Джон, я не ожидала застать вас здесь бодрствующим, – проговорила она как можно любезнее.

Он изучающим взглядом посмотрел на нее и улыбнулся:

– Я жду Филиппа, но, похоже, ему сейчас везет в игре.

Элизабет перевела взгляд на группу солдат, но не смогла увидеть Филиппа в толпе.

– Видимо, он несколько задержится.

Сэр Джон кивнул.

– Не хотите, чтобы я проводила вас до вашей комнаты?

Он не колебался ни одного мгновения.

– Если это не будет слишком неудобно для вас. – Сэр Джон медленно поднялся на ноги – очевидно, синяки причиняли ему боль.

– Нет, я тоже собиралась ложиться спать.

– Вы спите в комнате госпожи?

– Мне это не разрешено, – с горечью ответила она.

Сэр Джон нахмурился:

– Значит, леди Элизабет одна?

– За исключением тех минут, когда я приношу ей еду.

– Должно быть, это трудно для нее.

Элизабет пожала плечами:

– Она сильная женщина.

– Рад слышать это. Возношу молитву, чтобы все поскорее разрешилось.

– Я тоже, сэр Джон.

Они молча вышли из большого зала и пошли по освещенному факелами коридору. У Элизабет вдруг появилось ощущение покоя и уверенности в себе; После смерти отца она еще ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности.

И ни один мужчина не излучал такой мужественной силы, которую просто невозможно было не заметить.

Элизабет не могла не испытывать некоторого смутного чувства вины, поскольку она была предназначена другому. Но она уже не исключала того, что сможет довериться сэру Джону, если ей понадобится помощь. Разве может она оттолкнуть его сейчас из-за каких-то своих собственных страхов? Она должна верить, что всегда сумеет совладать с искушением. Ведь она должна контролировать ситуацию.

Когда они приблизились к его двери, к удивлению Элизабет, сэр Джон как-то неловко повернулся и загородил ей дорогу. Она резко остановилась, и их тела неожиданно соприкоснулись.

Ощущение его близости сделалось еще более острым, родившись где-то в груди и переместившись в чресла; возникший в теле жар был удивительным, порождающим смятение и… искушение.

Факел находился на стене за спиной сэра Джона, лицо его пребывало в тени, поблескивали только глаза и зубы. Он не улыбался, однако его губы были приоткрыты, и, как поняла Элизабет, ее губы тоже.

Он первый сделал шаг назад, отступив ближе к свету, за что она была ему благодарна… и разочарована. Почему она не увидела опасность и не отступила первой?