Выбор Свездиго
Шрифт:
Эти дурацкие и нудные отчеты Свездиго всегда, во все времена предпочитал сочинять на каком-нибудь теплом пляже, за бутылкой крепкого местного тонизирующего напитка и в обязательной компании очаровательных местных курочек. Он поступал так потому, что с безобразными курочками можно было свободно говорить на абсолютно любые темы, они всегда, во все времена и эпохи относились к этим разговорам очень легко и весело, вероятно, принимая их за замысловатый подкат, кадреж или хохму, а еще они почти сразу забывали об их содержании. Кроме того выслушивать суждения нижних курочек по различным вопросам галактического масштаба было очень забавно, и вообще - все это было очень весело.
А уж как они все тогда веселились, сколько всего они тогда выпивали, сколько омаров и крабов тогда расстались со своими
В общем, работа над отчетом по "обезьяньей проблеме" шла у них тогда очень легко, весело и нужный объем набрался довольно быстро.
"Обезьянья проблема" популяции нижних безобразников возникла в результате выдвинутой одним из безобразных ученых псевдонаучной гипотезы согласно которой все они произошли от какой-то древней обезьяны. Теория была чрезвычайно глупой, так как основывалась только на относительном внешнем сходстве, да еще некотором совпадении самых поверхностных генетических цепочек. Местные ученые поклонники этой теории уже много лет копали почву в разных частях планеты, пытаясь обнаружить останки своих мнимых предков и по ним проследить путь превращения своего вида в местную доминанту.
Особенно рьяно они искали какую-то древнюю обезьяну, с которой, якобы, все и началось. Однако никаких следов этой загадочной древней обезьяны обнаружить им так и не удалось, зато им постоянно, повсюду и в огромных количествах попадались останки ужасных ящеров. Казалось бы - посмотри внимательно, сравни и осознай уже, наконец, очевидную истину, так ведь нет. Эти безобразные ученые умники продолжали искать свою заветную обезьяну, эту свою воображаемую бабушку с потрясающим упорством, так присущим всем узколобым, напыщенным и недалеким ученым существам. И это при том, что их настоящие бабушки уже много лет красовались своими ужасными челюстями в их же музеях разбросанных по всему глобусу и про них было снято столько вполне достоверных и страшных фильмов их же безобразными режиссерами.
Естественно, что такое положение вещей угнетало всю местную доминантную популяцию в целом (за исключением тех - твердолобых ученых) и сильно сказывалось на многих аспектах ее развития. И это было понятно - ведь теперь они все считали себя в некотором роде пусть и развитыми, но обезьянами. Особенно остро все это проявлялось во время посещения зоопарков, в которых, как в тюрьмах, рядом с представителями других, недоминантных видов, томились их мнимые предки. Конечно, смотреть на своего предполагаемого предка, который целыми днями сидит за стальными прутьями, давится гнилыми бананами из ближайшего супермаркета, ищет блох, мастурбирует, испражняется, совокупляется и занимается еще массой естественных, но не очень приглядных дел, бывает очень и очень тяжело. Ведь хочешь - не хочешь, а все это автоматически примеряется и прикидывается безобразным наблюдателем на себя и это побуждает к мрачным размышлениям, порою на весьма отвлеченные темы. Да еще это проклятое внешнее сходство, которое буквально бросается вам в глаза прямо на входе в любой зоопарк, в эту устроенную нижними безобразниками тюрьму для недостаточно развитых видов.
Конечно, здесь есть от чего впасть в уныние, а угнетенное психическое состояние целой доминантной популяции - это вам не шутки. Придя в сильное доминантное возбуждение такая популяция обычно начинает издеваться над биосферой - уничтожать другие виды, гадить в реки, озера и океаны, дымить в атмосферу, заражать радиацией почву, развязывать войны. Дескать - пусть мы и обезьяны, но за то какие. Захотим и сделаем все, что угодно, нам на все наплевать, на наш обезьяний век хватит, а после нас хоть убейтесь, хоть задохнитесь, сами вы обезьяны. Все это безобразие и получило в итоге название "обезьяньей проблемы" и именно за нее тогда взялся капитан.
В своем отчете, написанном при помощи четырех курочек, очень крепкого рома, пальм, океана и свежего соленого ветерка, Свездиго выдвинул довольно смелую и прогрессивную встречную теорию. Он утверждал, что древние, как и современные обезьяны не имеют к местной доминанте никакого отношения, что и доказывает находка останков их Изначального Существа. Скорее всего, писал Свездиго в своем отчете, здесь мы имеем дело с наглой и неприкрытой игрой Генетической Мимикрии, а из этого следует, что местные эволюционные дела обстоят как раз наоборот - это местные обезьяны инстинктивно развили в себе соответствующий фенотип, чтобы хотя бы внешне походить на местную доминанту, и таким образом обеспечить себе наилучшие шансы на выживание, как бы неосознанно выдавая себя за ее предков или родственников, пусть и дальних. Что, впрочем, помогло им не очень, добавлял капитан, так как численность планетарной популяции обезьян стремительно сокращается и многие виды уже или вымерли, или стоят на грани полного исчезновения.
Не будем же слишком строги к несчастным обезьянам из-за какого-то там непреднамеренного акта Генетической Мимикрии, ведь, если вдуматься, он сыграл с ними очень злую шутку, добавлял Свездиго, и, отложив в сторону интерлингвический компилятор, отправлялся со своими курочками плескаться в бассейне. Вернувшись, и зарядившись хорошей порцией рома, он продолжал работу над своим отчетом.
Свездиго писал: для того, чтобы решить "обезьянью проблему" окончательно следует организовать масштабные поиски Изначального Существа всех современных обезьян, но в данный момент это невозможно, так как его экипаж занят решением куда более важных задач. Да это и не имеет смысла, добавлял он, поскольку уже сейчас совершенно понятно, что "все они тоже произошли от каких-нибудь крокодилов". Эту фразу подсказала Свездиго одна из курочек, которая загорала рядом с его гамаком, нежась голышом на бархатном океанском песочке. И они тогда хорошо развили эту мысль, валяясь вместе под сверкающим вверху созвездием Козерога, которое из-за выпитого ими рома как бы наползало тогда всеми своими звездами прямо на созвездие Девы. Заканчивался отчет небольшим стихотворением, который они все вместе сочинили в насмешку над заскорузлыми бюрократами Галктосовета.
В кружении дронов
И полете пуль,
В шипеньи газовых баллонов,
В мелькании сапог штурмовиков,
В удушливых дымах костров благочестивых,
Составленных в стремительном порыве,
Из дров наспех украденных, сырых,
В багровых грибовидных облаках,
Последнего иль крайнего заката,
Мне чудится твой безобразный рык,
Направленный в безоблачное небо,
Такое светлое, такое голубое.
На этом - все.
Пысы,
Оставьте обезьян в покое!
Да, тогда они хорошо повеселились, сочиняя этот дурацкий отчет для далекого Галревкома, и вот вам, пожалуйста - теперь он Младший Почетный Лаборант.
Все это не укладывалось в голове Свездиго, и поэтому он чувствовал себя сейчас "не в своей тарелке" как выразилась тогда другая курочка, когда они на другой день после грандиозной попойки проснулись в ее гамаке без купальных костюмов. Вокруг тогда валялось множество пьяных нордиксов из группы прикрытия и еще больше курочек, и все это выглядело очень забавным из-за причудливых поз, сложных татуировок на тему Последней Войны и битвы у Драговегу. А еще кучи пустых бутылок, плавающая в бассейне кокосовая пальма с так и не снятыми орехами, надувные матрацы на крыше бунгало, голова закопанного в песок официанта, барбекю из павлинов... Он тогда рассмеялся и заметил что "это дико, но по крайней мере, обезьянья проблема теперь решена" и что "дурацкий отчет можно теперь отправить", и что "теперь-то они имеют полное право, как следует отдохнуть от тяжких научных трудов". А та курочка рассмеялась в ответ и пообещала наградить его престижной научной премией прямо сейчас - в этом вот гамаке, и прямо здесь вручить ему свой самый престижный приз. И она сдержала тогда свое обещание, и ту далекую церемонию награждения он до сих пор вспоминал с теплотой.